|
Игрок в крокет
Уэллс: "... я согласен с Честертоном, что главное в жизни — отдавать всего себя, отдавать все свои силы ближнему из любви и чувства товарищества". Как заметил Г.К. Честертон, поразительное духовное смирение м-ра Уэллса трудно проиллюстрировать примерами.
Но "Игрок в крокет" — самое его честертоновское.
Большая часть, правда, связана с хоррором и уводит в координаты лавкрафтианы, Мейчена, "Собаки Баскервилей", пожалуй, даже великих венцев — Кафка, Цвейг... Уэллс мог работать с их материалом, этой иррациональной глубиной и медленным безумием, проступающим через социальную косметику. Каиново болото, для уже описавшего невидимого убийцу, массовую панику, драку разбитыми бутылками, террориста и красные грибы писателя, необычно разве что стилистикой. Это скорее в духе Г.К.Ч., нагнетать мистическую атмосферу, пока Её Необъяснимость не сдуется от укола здравомыслия — у автора «Истории покойного мистера Элвешема» можно и с неопытным привидением встретиться.
Рассказчик, сперва вроде повзрослевшего героя "Восхождения мамочки на пик Смерти", если присмотреться, не типичный для Уэллса персонаж и не таков, как себя изображает. Ему дается нешумный спорт: требующий ясной головы и концентрации бридж, шахматы по переписке, крокет (где правила важнее превозмогания) и стрельба из лука, самое дзэнское из дзюцу. Разгадывает кроссворды "Таймс", выводит из себя теннисистов. Тот еще член общества, однако, человек с такими талантами и навыками гарантировано не слабак. Скорее, "не при делах" — с такой теткой (о, Дживз и Вустер!) и не нужно, — но замечает и фиксирует достаточно говорящих что-то только ему деталей. Никого не напоминает?
Антагонист, речами насчет "либо превратиться в загнанное животное, либо стать ревностным приверженцем истинной цивилизации", тоже как из патер-брауновских. Хотя психиатр Норберт явно родня пьяному артиллеристу "Войны миров" — тот никуда не прокопался из кухни, этот посреди коммунистической забастовки требует: "Сделайте, как я, приспособьте свое сознание к новым масштабам! Только гиганты могут спасти мир" — Честертон любил изображать "прогрессивных людей" такими вот проповедниками подозрительных истин и освобождений.
Вместо рекомендаций — три факта.
1. Адам Робертс, выискивая в НФ наследство Реформации, ничего, описанного выше, не обнаружил, охарактеризовав повесть как мрачную, отражающую рождение европейского фашизма историю пробуждения грозящего цивилизации неандертальского атавизма.
2. Агата Кристи с мужем №1 угодила в южноафриканское вооруженное восстание. И — самодурство начальника, серфинг и морская болезнь отражены в дневнике ее кругосветки куда ярче и полнее.
3. Если самому Уэллсу было не пофиг, он мог отправиться даже в "во мглу" и эта повесть написана после того, как он навидался разных вождей
|
цитировать
