Рецензии на фантастические книги

Пора немного о книгах.

Итак, Фрэнк Херберт. "Дюна". Не путайте с фильмом.

Потому что недавно вторая часть фильма Вильнева вышла, я про нее писал. А теперь давайте и мы про “Дюну” пару слов скажем, раз все про нее говорят.

Но сначала определимся с понятиями. Фрэнк Херберт, который на фото, написал “Дюну”, а потом еще пять продолжений. И эту серию из шести книг мы разобьем на две части. Три в одной и три в другой. Почему? Да потому, что во первых это хронологически верно. А во вторых, они про разное.

Итак, первые три.

“Дюна”

“Мессия Дюны”

“Дети Дюны”

Если смотреть очень примитивно, то это история про то, как на покрытой песками и населенной монстрами планете дикие, вонючие, но очень благородные племена сражаются со злобными и коварными белыми эксплуататорами. Протагонист возглавляет восстание, разумеется, побеждает и уходит в туман. Есть даже спекуляции о том, что де идея украдена Хербертом у британской писательница Лесли Бланш из ее романа “Сабли рая”. Кое-какие фразы, возможно, перекочевали из одной книги в другую. Но идея о том, как доблестные дикари-туареги громят мерзотных колонизаторов, извините … из подобных книг можно сложить башню высотой больше, чем вся человеческая глупость.

Так о чем книга? Можно сказать, что это грандиозная космическая опера. Могущественные силы, владеющие галактикой, сталкиваются на планете, единственной в своем роде, где добывают уникальное вещество, называемое спайс, или пряность. Спайс позволяет творить чудеса, например, познавать прошлые жизни, предугадывать будущее и тому подобное. И ещё спайс даёт возможность особым образом модифицированным людям, называемым навигаторами, вести звездные корабли через пространство. Без спайса нет навигаторов. Без навигаторов нет галактической империи. Кто владеет Арракисом, планетой, на которой добывают спайс, тот правит звездами. Герцог Лито Атридес, якобы ведущий родословную от самого Агамемнона, получает Арракис во владение от Императора. Коварные враги наносят удар исподтишка. Герцог гибнет, его дом разрушен, почти все сторонники мертвы. Сын Лито и наследник рода Атридесов, Пол, мстит за убийство отца, свергает Императора, который замешан в крушении Дома Атридес по самое немогу. Интриги. Битвы. Кровь. Кишки. Короче, ничего такого, что сделало бы “Дюну” бестселлером потому, что из таких книг можно сложить ещё одну башню высотой больше, чем вся человеческая глупость. Или, скажем иначе, если вы видите смысл произведения только в этом, “Дюна” — не ваша книга.

Можно сказать и так, что это книга о странном мире, где нет компьютеров, где они почти повсеместно вне закона. Потому, что когда-то, в прошлом, люди заигрались с искусственным интеллектом и он едва не сделал их вымершей ветвью эволюции. Кстати, вам это ничего не напоминает? И еще в этом мире очень продвинутые технологии соседствуют с совершенно примитивными и дикими. Здесь есть ментаты, люди, чей мозг работает наподобие вычислительных машин, а межзвездные путешествия и боевые лазеры соседствуют с фехтованием. И это, по крайней мере, суть более оригинально. Но объяснимо и не выглядит парадоксальным. В “Дюне” удачно и очень правильно выведены Бене Гассерит, орден женщин, пытающихся исподтишка править миром и породить пророка. Книг, где фехтуют и одновременно летают к звёздам, и где кто-то пытается, сидя в тени, дергать за ниточки всего на свете, тоже до черта.

И еще это книга о пустыне, по крайней мере, действие первых четырех романов происходит почти полностью на Арракисе. Этот мир, из-за того, что он засушлив и абсолютное большинство его поверхности покрывает песок, называется иначе Дюна. И о, да, там яркий, неповторимый, абсолютно оригинальный ближневосточный колорит. Желающих покопаться в этой теме можно отослать на просторы Всемирной Паутины, где вы найдете массу текстов о том, что Херберт позаимствовал у мусульман, что у евреев. Это любопытно, это оправдано, ведь три большие религии родились либо в пустыне, либо на ее краю и все почти их пророки говорили с Б-гом именно оттуда. Из страны песков. Ну и все это “замечательное” действо, именуемое джихадом, которое в первой книге просто воспевается. Дальше Херберт начинает относиться к джихаду сдержаннее. Видимо, до него дошло, сколько гуманизма и человеколюбия в этом процессе. Ну и на том спасибо.

Для меня же “Дюна”, вернее, первые три книги, это история о человеке, который стал пророком и вождем, потом ослеп и оставил все. А потом прозрел.

Итак, жили-были влиятельные и мудрые дамы Бене Гассерит, которым очень хотелось дать человечеству пророка. Не то, чтобы из чистого альтруизма. Из чистого альтруизма даже милостыню не подают. В планы Бене Гассерит по направленной генетической селекции вмешались такие непредсказуемые факторы, как Случай и Любовь, и пророк, а, может, и не пророк, родился не тогда, не там и не тем, как хотелось дамам. Поэтому все линии судьбы внезапно скрестились на очень молодом человеке по имени Пол Атридес, рано и незапланированно осиротевшем и вынужденным взяться за оружие ради мести и восстановления справедливости. Ну а дальше … когда ты пытаешься скакать на таких лошадках, как месть и справедливость, никто не может сказать, в какую страну они тебя унесут.

Первая книга заканчивается хорошо, практически хэппи-эндом, другого и не ожидалось от таких романов. Правда, в понятие хэппи энда у Херберта входит также упомянутый межпланетный джихад. Первый роман вышел в 1963-м. Ну а дальше то ли к Херберту пришел аппетит продолжить, то ли он хорошенько подумал. А, может, и то, и другое. Потому по дела ходу выяснилось, что не вполне понятно, был ли Пол тем самым ожидаемым пророком, или же это бремя пало на другого человека. В финале книжной серии мы получаем ответ, но я не буду вам его пересказывать. Должен же у вас возникнуть интерес к книгам и желание их прочесть тоже должно. Иначе зачем я это пишу. Пророка, кстати, в книгах называют странным словосочетанием Квизац Хедрах, и это вполне читаемая отсылка к ивритскому “кфицат ха дерех”, что можно перевести на русский, как “смена пути” или “скачок на пути”. В принципе, именно это пророки с нами и делают.

“Мессия Дюны” и “Дети Дюны” рассказывают продолжение истории Пола до самой его смерти, но это не биография пророка. Скорее, это рассказ об отношениях человека, наделенного и умом и совестью со взятыми на себя обязательствами, с личной властью, с лидерством. И с последствиями своих решений, с последствиями, которых он не в состоянии предвидеть, хотя будь он чуточку мудрее, должен был.

Можно сказать, что это книга о взрослении наделенной многими талантами личности. Но ответственность принимать решения и бремя вождя свалились на Пола Атридеса прежде, чем он оказался к тому готов. Свалились, пока он был юн и незрел. Так мне, по крайней мере видится. Пол вначале ведет себя местами чрезмерно инфантильно, опять таки отрабатывая некие позы и жесты из восточных сказок, постепенно обретает силу и власть, потом до него начинает доходить, что это не очень большое счастье — сила и власть, поскольку рулить ими он не умеет, но к тому моменту, как до него это доходит, обратного пути не остается. Собственно говоря, обратного пути не остается с того момента, как враги убивают отца Пола и пытаются убить его самого. Выбора у Пола нет, его буквально силой запихивают на тропу мести, и он вершит свою месть до конца. До конца и дальше.

И вот победа. Император свергнут, враги уничтожены. Но джихад, вызванный к жизни его, Пола, стараниями, сметает половину вселенной в кровавую кашу. И, как Пол ни силится, он не может ничего сделать с фанатично преданными ему легионами, внезапно осознавшими собственную мощь. Выходит чтобы удерживать на цепи эту взбесившуюся мясорубку, нужно быть большим лидером, чем на то способен Пол Атридес. Ездить верхом на чудовищных песчаных червях Пол смог. А верхом на волне джихада — нет. Вот он и сорвался, или сам выбрал момент, когда упасть, уйти в тень, хотя мне лично трудно представить себе, как можно жить, если ты выпустил на волю демонов, и не сумел их обуздать. Взрослея, нет, мудрея, Пол пытается исправить содеянное. Выходит тоже кривовато. Но на его счастье у него есть сын, Лето Второй. Который … впрочем, об этом во второй части обзора.

Так что, первые три книги, это рассказ о трагедии человека, которого все назначили в пророки. А он был честным, порядочным, умным, настоящим лидером, но остановился ступенькой ниже пророка потому, что мудрость пришла к нему слишком поздно.

© Юрий Супоницкий

#Книги_без_наркоза

Творчество Д. Бобылевой для современного русского хоррора считается ныне свежим дыханием. Нестандартный стиль автора награжден множеством премий. Необычность романа «Вьюрки» приковывает массовую аудиторию, напоминая всем что-то близкое и даже родное. Ваш покорный решил выяснить, что делает книгу уникальной. Почему, при всей экстраординарности Дарьиных произведений, мы узнаем в работах писательницы нечто знакомое. И нашел главную силу ее текстов в сказочности, а также в экспериментальности.

Бобылева не церемонится с читателем. Она подает мистические события непривычно откровенно, без реалистичной трактовки. Рассказывая о существах, пришедших в дачный массив «Вьюрки», чтобы занять место живущих там людей, автор часто использует формулировки типа “а потом произошло такое-то непонятное и странное и событие”. Данная подача заметно выделяется на фоне так называемых «взрослых» ужасов, акцент в которых поставлен на реализме. Все потому, что искушенный жанром читатель привык давать трудно объяснимым событиям несколько интерпретаций, чтобы углубить текст, усложнив трактовку истории. «Вьюрки» же лишены любой вариативности. Однако, несмотря на всю их простоту, именно такая прямолинейность и цепляет читателя.

Она видна не только по манере изложения, но и благодаря работе с образами страшных существ. Изначально нам не говорится, что сущности реальны, и все ограничивается общими фразами типа “в кооперативе происходит нечто странное”. Но достаточно быстро выясняется, что пришедшие в деревню твари имеют плоть и способны контактировать со всеми физически. Соседи из Иномирья охотно пользуются этим, вплоть до убийства человека, чтобы заменить жертву собой, материализовавшись в мире вместо нее. Благодаря тому, что пришедшие во Вьюрки сущности принимают облик любого предмета, роман подобен сказке, где потусторонние (особенно злые) существа живут бок о бок с людьми.

Однако нужно признать, что в некоторых главах монстров как таковых нет. Например, в истории о Витьке́ зло действует скрыто. Читателям показан герой, одержимый непонятной силой, которая никак не описывается. Вся хоррор-составляющая там ограничена паранормальными случаями, которые разворачиваются вокруг основного действующего лица.

Видно, что Дарья не злоупотребляет описаниями. Даже центральных героев она больше описывает с объектной стороны, чем субъектной. Так, лаконичные внешность, типаж и поведение персонажа на людях раскрывают его характер сильнее внутренних проблем. Причем наиболее полно мы узнаем о героях, когда наблюдаем, как они ведут себя в быту еще до столкновения с мистикой. То есть, они не всегда раскрываются через конфликт.

Когда о нем все же нужно сказать, Бобылева делает это косвенно, показывая характер человека через тяжелую биографию (какое детство тот провел, где рос и с кем). То есть, психологический портрет напрямую зависит от жизненных обстоятельств, но почти не влияет на них в ответ. Из-за чего события романа слабо зависят от личностных качеств конкретных героев. Например, алкоголик Никита не влияет на сюжет прямо, даже когда забывает о своей зависимости благодаря любви к рыбачке Кате. Он, хоть и пытается проявить активность в отношении девушки, все равно остается пассивной пешкой, которая подстраивается под обстоятельства – вслед за остальными героями.

Так что, внутренний динамизм «Вьюрков» не виден сразу. Он уступает событийной канве, которая разворачивается по законам Иномирья, не подчиняясь поступкам людей. Конечно, сюжет становится немного костным, ибо законы Изнанки диктуют героям свои условия и заставляют мириться с роком, что предначертан высшими силами. С одной стороны, этот фатализм уподобляет роман сказке, а с другой подчеркивает, что текст напрямую не подчиняется законам драматургии.

Несмотря на всю фантастичность, родство со сказкой заметно не сильно. У романа нет прямолинейности, на которой выстроено большинство сказочных сюжетов. Возможно, дело именно в том самом эксперименте над законами классической драматургии. То, что текст напрямую не подчинен ее правилам, ясно и по отдельным главам. Например, в истории о двух враждующих соседках виден открытый финал. Но сильно выражена его незавершенность, так как ссора между старушками быстро исчерпывается на фоне другого происшествия, прямо к основному сюжету главы не относящегося. Из-за происшествия, странности, описанные на первых страницах, к финалу проходят, а почему – неизвестно. То есть, в этом и других случаях проблема не решается, а финал не получает четкой, однозначной трактовки, из-за чего его можно интерпретировать по-разному.

Но, тем не менее, данные части романа завершены, потому что все действие сводится к конкретному событию, которое, хоть и не разрешает конфликта, но сбивает градус общего напряжения — в результате оно теряет значимость. Характерно, что не скрывается и противоречивость такой развязки, в чем есть определенный уровень мастерства. Подать открытый финал как завершенный, не показав, как разрешена основная для главы проблема, — задача не из легких.

То, что здесь применена именно авторская техника, подтверждается впоследствии. Когда мы замечаем еще несколько историй с финалом без внятной развязки, становится понятно, что это действительно прием. Дарья намеренно оставляет хвосты, чтобы позже развязать их разом, дав единую серию ответов на все недосказанности. Вероятно, поэтому отдельные микро-сюжеты строятся не на одном, а на нескольких странных происшествиях, возле которых разворачивается целый ряд событий с множеством персонажей. Нужно сказать, что так происходит не всегда. Перед этим работает формула, по которой один герой включен в одно событие, а другой — во второе. Но она выключается, когда действующие лица пересекаются в новой, единой локации и развиваются в более масштабном конфликте. В результате, несколько скопившихся и объединившихся в одной точке проблем всегда усложняют друг друга. Как происходит, например, в «Стуколке», где повествуется о семье, мучимой сущностью, что посилилась в одном из дачных домов. Дать отпор твари приходит много героев, которые связаны между собой другими, более ранними бедами.

Не менее сложна работа Дарьи со временем. В одном фрагменте могут уживаться несколько временных плоскостей. Так, порой начальные события представляются текущей минутой, а затем их сменяет сцена из прошлого, переход к которому вообще незаметен. О том, что речь касается былого, читатели узнают впоследствии, когда Бобылева возвращает их к исходной точке рассказа. Примером такого скрытого перехода может служить воспоминание рыбачки Кати в «Близких контактах…», которое, пока девушка не вернулась к моменту “здесь и сейчас”, кажется происходящим в реальном времени.

Временны́е переходы касаются и общей структуры книги: за главой о Валерыче, расположенной в начале, идут истории, которые предшествуют ей хронологически. За счет данной конструкции роман выглядит панорамой с множеством не связных на первый взгляд звеньев. Текст напоминает единое полотно, швы которого то пересекаются друг с другом, то расходятся в разные стороны, сохраняя в итоге цельный узор. В отдельных случаях он углубляется деталями, которые усиливают акцент на чем-то доселе не явном, и общая композиция обретает более точные очертания. Иногда так развязываются некоторые сюжетные хвосты, о которых было сказано выше.

Кроме времени, на структуру «Вьюрков» столь же глубоко влияет язык. Благодаря простоте изложения текст не утяжелен лишними деталями, и не теряет силу даже из-за повторов, которые встречаются часто. Анафоры не режут глаз, а тоже выглядят как полноценный прием, который упрощает нам чтение, а автору — работу. Благодаря легкому изложению, как было сказано, писательница может использовать обороты типа “а потом”, “а затем” и проч., или показать внезапность события фразой “неожиданно”, “и вдруг”, “и тут”. В традиционной литературе подобный тон кажется дурным, но, как и предыдущий, он работает на общую художественную целостность. Благодаря легкому переходу от одной сцены к другой, воедино сплетается больше разрозненных элементов, из-за чего конструкция, даже несмотря на усложнение, остается изящной.

То, как сложный текст с множеством мелких деталей складывается в цельную композицию, наглядно видно в особо напряженных сценах: драматически сильные моменты описаны просто. Например, в конфликтных сценах Бобылева не опирается на эффектный прием диалога, когда герои выясняют отношения, сталкиваясь лбами. Она лишь рассказывает, как решился тот или иной микро-кризис в их отношениях. Например, “и сказал Иван Иваныч Петру Петровичу, что было так-то и так-то, и узнал он то-то и то-то”. Данная форма подачи родственна сказочной, когда герой (условный мужик) вернулся из-за леса, из-за океана, и сказал “что видел таких-то русалок на ветвях, и что они делали”.

В сказках, преимущественно, герои не объясняют, что у них в голове: за них говорит автор. И во «Вьюрках» использован аналогичный, сказочный прием. Из-за этого уменьшается и число открытых конфронтаций между героями. В результате может показаться, что некоторым историям не хватает активного действия. Но большую часть книги главы выглядит медленными, ибо напряжение держится за счет внутренней динамики. Внешняя же заметно усиливается лишь в финальных главах. На это влияет и способ повествования, привязанный к разным героям. Скачки, когда мы смотрим на сюжет глазами одного персонажа, а затем – глазами другого, учащаются именно в нужный момент, не дают расслабиться, и действие автоматически кажется более интенсивным.

Резюмируя, можно сказать, что подобной техникой Бобылева, скорее, намеренно сглаживает низкую конфликтность в романе. По тому, что конфликтный заряд отдельных глав ослабляется к их завершению, а не разрешается полностью, равно как и по тому, что герои раскрываются посредством описаний, а не через активные поступки, ясно, что Дарья избегает лишнего пафоса. В значительной степени на такой минимализм указывает и стилистика: ведь было отмечено, что не подчиняющийся законам драматургии текст уходит в поле сказки, в наиболее значимых сценах оставаясь без диалогов.

О нежелании автора усложнять говорит и отсутствие вариативности в трактовке событий романа. Бобылева продолжает излагать незатейливую сказку, отказавшись от игры со смыслами. Все мистическое подается открыто, из-за чего кажется выдумкой и не пугает ценителей по-настоящему страшной литературы.

Для романа это имеет ряд последствий. Поначалу он выглядит реалистичным триллером. Затем появляются фрагменты неприкрытого сюра и, лишь частично, ужасов. После сюжет захватывает откровенная фантастика, из-за чего небольшая хоррор-составляющая утрачивает силу, а триллер остается в качестве антуража. Тем более странно на фоне такого ослабления выглядят слэшер-элементы, которые появляются ближе к финальным главам с высокой динамикой. Сцены, когда герои бегают с топором друг за другом или за монстром, у кого-то из них есть когти и кто-то хочет кого-то порезать, убить или расчленить разительно отличаются по стилю от более сдержанного начала.

Однако нельзя сказать, что вульгаризация (буквально – упрощение) опошлила «Вьюрки». Скорее, она показала, что современный мистический роман может быть писан «не по правилам»: с комбинацией разных, отличающихся друг от друга жанровых деталей, нестандартными приемами изложения, хронологически рваным, но, тем не менее, очень цельным повествованием, которое засасывает непритязательных читателей и способно удовлетворить запрос опытной аудитории.

Первая публикация: журнал «DARKER. №9'23 (150)», сентябрь 2023 г.

Ставьте оценку рецензии здесь

Все-таки Бентли Литтл — удивительный автор! Не в том плане, что его книги обладают какой-то нереальной глубиной (что, впрочем, не мешает им быть любопытными и запоминающимися), а в том, что иногда этот писатель выбирает для своих произведений не самые очевидные и даже странные темы. И как раз недавно мне довелось прочитать один из таких романов под названием "Письма, несущие смерть".

Книга представляет собой своего рода биографию среднестатистического американца Джейсона Хэнфорда, который с раннего детства обнаружил в себе страсть к созданию писем. Поначалу это было безобидное увлечение, по большей части связанное с школьным проектом "друг по переписке", но как только наш герой обнаружил, что его тексты способны приносить ту или иную выгоду, то уже всерьез посвятил все свое свободное время сочинению посланий в конвертах самой разной направленности.

Подобная масштабная деятельность не остается незамеченной и однажды на след Хэнфорда нападает секретная организация профессиональных Писателей Писем, предлагающая ему вместе с ними менять наш мир с помощью слов. Джейсон соглашается на совместную работу, не подозревая что из-за нее может окончательно потерять не только свою семью, но и собственную личность.

В общем, история получилась по-настоящему необычной, а местами так и откровенно дикой. И лично я не знаю другого автора хорроров кроме Литтла, который стал бы заниматься столь мозговыносящим сюжетом. Однако сразу хочется оговориться, что "Письма" лучше бы смотрелись в виде повести, нежели романа, потому как тяжеловато на протяжении десятков страниц читать исключительно о том, как главный герой строчит свои сообщения и как они потом форматируют действительность вокруг него. Иначе говоря, повествование в книге вышло слишком однообразным, из-за чего интерес к происходящему в ней очень быстро сменился скукой.

Безусловно, с появлением на сцене общества Писателей Писем градус интриги повышается, но не держится слишком долго, ибо основная деятельность Джейсона не меняется. Просто раньше он работал на себя, а теперь стал вкалывать на загадочную компанию, которая с зарождения письменности влияла на ход мировой истории.

К тому же и сам Хэнфорд как персонаж не вызвал у меня никакой симпатии. Да, многие его поступки можно обосновать трудным детством, но я бы не сказал, что последнее у него было таким уж беспросветным. А если вспомнить, что повзрослев он обзавелся любящей семьей и полностью наладил жизнь, то становится непонятно зачем ему понадобилось продолжать свое преимущественно деструктивное хобби. В общем, Джейсон — парень, что называется, с гнильцой. И этот внутренний мрак будет разъедать его весь роман.

Но если же брать в целом, то "Письма" — не самый ужасный триллер, который обладает парой-тройкой ярких сцен и логичным и не затянутым финалом. Плюс к этому в произведении есть над чем подумать. Например, о силе слов (особенно если они напечатаны на бумаге, и уж тем более если эта бумага — официальный бланк какого-нибудь влиятельного лица или уважаемой организации). Но помимо этого в книге есть фрагменты, которые на первый взгляд посвящены письмам, а на деле содержат размышления Бентли по поводу собственного ремесла:

"Как ни странно, я начал понимать, насколько трудно зарабатывать на жизнь творчеством" (с)

"Сложившаяся ситуация заставила меня по достоинству оценить тех плодовитых авторов, которые, невзирая на суровые жизненные обстоятельства, в разные периоды истории человечества непрерывным потоком выпускали в свет блестящие многостраничные творения" (с)

"Эпистолярное творчество проявляло во мне все самое худшее, а здесь мне не просто позволяли в полной мере потворствовать своим желаниям; подобный экстремизм поощрялся" (с)

Ну и конечно не обошлось и без парочки отсылок на другие работы Литтла (среди них упоминание конторы "Автоматические интерфейсы", сети магазинов "Хранилище" и писателя Филипа Эммонса). Не то чтобы это как-то приятно скрасило чтение, но тем не менее здорово, что Бентли добавил в роман узнаваемых для его поклонников деталей.

Пожалуй, вот и все, что я хотел сказать о "Письмах, несущих смерть". Книга получилась весьма своеобразной и рекомендовать ее для ознакомления я точно не стану. Однако если ваша душа требует чего-то нестандартного, то данный роман вполне может утолить эту жажду.

Оценка: 6/10.

Нас с детства приучают к мысли о том, что магия — это громы и молнии, битвы с использованием ледяных игл, каменных молотов, фаерболов и мини-смерчей. Такое волшебство описывают в сказках, в детском и подростковом фэнтези и позже — во взрослых фантастических книгах. Поэтому история про колдовство, которая выбивается из общего ряда, неизбежно привлекает внимание, как роман Дианы Смирновой «Приворот на инквизитора», опубликованный в 2023 году в издательстве «Союз писателей».

Название книги не надо понимать буквально. Никаких приворотов на инквизиторов на страницах не делалось. А вот просто привороты и другое условно «простое» волшебство без искр и туманов было. Да и инквизиторов хватало. Собственно, весь сюжет вращается вокруг современной инквизиции, которая следит за деятельностью колдунов в двадцать первом веке. Сами работники организации тоже знакомы с волшбой не понаслышке и умеют творить заклинания, меняющие линии вероятности. Именно вероятностная магия, которую частенько авторы опасаются использовать в сюжетах, так как думают, что от этого их произведение перестанет быть зрелищным, плюс викканство, основанное на ритуалах, связанных с обращением к силам природы, и есть волшебство по Диане Смирновой. То есть громы и молнии отменяются. Осталось понять, стала ли оттого книга менее яркой и чем были заменены спецэффекты.

Ответ на второй вопрос на поверхности, и косвенно на него дается намек в названии. Экшен автор меняет на любовь. Молодая девушка по имени Дина была ведьмой-самоучкой, которая решила навести порчу на бросившего ее отца. За своим занятием она попалась инквизиции, которая поставила на ней клеймо и велела учиться использовать свои силы правильно, применять их по закону, и все это под строгим надзором — поди оступись! Наставником стал тот самый инквизитор, что лишил девушку свободы. Казалось бы, ей следовало ненавидеть парня, да только не вышло. Между ними с каждой страницей все сильнее разгорается страсть. Сперва все исключительно на эмоциональном уровне. Падение в любовь проходит все стадии, от отрицания до принятия. Затем появляются физические моменты, довольно волнующие и откровенные, но не настолько, чтобы сказать, что это слишком для жанра. Вот и ответ на первый вопрос — яркость красок на месте. Оттенков у «страсти нежной» очень много, и тут их палитра довольно разнообразна.

Главная интрига тоже скорее интимного толка. Как выясняется, маг, которому девушка отдает свою невинность, становится сильнее. И, конечно, находятся подлецы, желающие этим воспользоваться. Дине приходится несладко, потому что у нее появляются опасные враги. И бьют они по самому трепетному — по девичьим мечтам, по доверию, по чувствам.

Манера повествования, которую выбрала Диана Смирнова, незамысловатая. Ее речь правильно будет назвать разговорной. В книге достаточно много диалогов, которые звучат по-настоящему, как при живом общении. Нет вычурных слов, витиеватых фраз, пронзительных, полупоэтических описаний природы и погоды. Действию отдается предпочтение сразу после эмоций. Рацио отступает на десятый план, оно как бы противоречит и зарождающимся отношениям в существующей концепции, и факту магии, хотя про иерархию общества и подробные объяснения ритуалов не забыто, то есть на продуманности мира отсутствие прямолинейной логики, ассоциирующейся с классической рациональностью, не сказывается.

Любителям эффектных сцен и баталий в романе нечего ловить, как и тем, кто читает книги ради сложных интриг, сплетающихся в замысловатые узоры. Это произведение не о том, недаром в сети его активно сравнивают с романами Стефани Майер, Райчел Мид и другими аналогичными, хотя в этот список не помешало бы добавить кого-то более славянского (Диана Смирнова очевидно является поклонницей славянизма в литературе), например Ольгу Громыко с ее романами про ведьму или Юлию Набокову с ее вампирской сагой, а также целый ряд отечественных авторов-женщин, писавших на заре тысячелетия о любви и магии — с любовью к фольклору, капельку наивно, без лишних усложнений и попыток удивить читателя, переплюнув коллег. Впрочем, простой подход в данном случае скорее выигрышный, так как лишает произведение надуманности, зачастую присущей последним новинкам.

Эта книга поначалу показалась мне довольно странной. Даже хотел бросить. И хорошо, что не сделал этого. В итоге, где-то 7 из 10. Что неплохо.

В центре романа история странной девочки, которая вместе со своими ещё более странными родителями скитается по Италии, скрываясь от неких злых людей, которые хотят девочку у папы с мамой отобрать. Вся эта троица носит с собой в деревянном ящике труп девочкиного братика и постоянно его прячет от своих преследователей. И ещё история детского психолога и гипнотерапевта. Обе эти истории, как и ожидается, сходятся в одну и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что так к концу книги и произойдет.

Несчастного психолога сюжет книги пожует и выплюнет, а девочка … ну, почитаете и узнаете. Впрочем, маленькую подсказку дам: все, кто читает такого рода книги, знает, что маленькие девочки — это абсолютно устойчивые к любым бедам и ужасам существа и любой, кто связывается с ними, должен семь раз подумать прежде, чем решится рискнуть всем, что у него есть. Потому, что он обречен на неудачу.

Однако, если оставить в стороне некоторые абсолютно бесящие моменты вроде такого, когда несчастному мозгоправу сообщается некое важное известие, состоящее из одного слова… знаете, как в идиотски рекламах пишут: “Шок! Новость, от которой все выпали в осадок”, но само слово от тебя хранят в секрете до конца книги. Так и хочется сказать “мистер Карризи, какого хрена? Вы у нас роман пишете или сценарий для душещипательного сериала, который будут крутить по турецкому телевидению? Или вам не придумалось что-то такое-эдакое, чем можно читателя приклеить к роману намертво?”

В остальном же, вполне неплохо. Нестандартно. Местами удивляет. Автору вполне удается долго водить читателя за нос, причем большей частью делает он это довольно увлекательно. Плюс дело происходит во Флоренции, в городе, который невозможно не любить. И, хотя мне лично, именно этого города в романе не хватало, есть фантазия, она вполне способна восполнить лакуны.

Ну и, как книга, которую вы поставите на полку, чтобы перечитать и насладиться прекрасным языком и великолепными идеями — нет. Совсем нет. Но прочитать раз, когда вам нечем заняться, когда вы куда-то едете или просто хотите чего-то слегка душещипательного, но в меру и с относительно счастливым концом — вот оно. Вы нашли ту самую книгу.

© Юрий Супоницкий

#книги_без_наркоза