Призраки торфяных болот, или Приземленный ужас белорусской глубинки
80-е годы 19 века. Беларусь. Ученый этнограф Андрей Белорецкий в поисках древних легенд и прочих сокровищ фольклора оказывается в некогда величественном, а сейчас пришедшем в упадок имении Болотные Ялины.
Хозяйка имения – молодая девушка, последняя из некогда славного рода Яновских, живет под страхом скорого и неизбежного визита Дикой охоты – призраков, преследующих ее род за предательство предка.
Белорецкий не верит в привидения, но некоторые события, происходящие в имении и вокруг него, сложно объяснить с материалистической точки зрения.
Неужто он столкнулся со сверхъестественным? Или все же смертельная опасность, угрожающая Надежде Яновской, да и не только ей, исходит от людей?
Одной из известнейших работ великолепного белорусского писателя Владимира Короткевича («Чозения») является наш сегодняшний герой (многим памятный по фильму 1979 года).
Книга написанная «вкусным» языком, до одури атмосферная, переполненная сябровским колоритом, но имеющая при взгляде с современной колокольни ряд погрешностей.
Автор искренне, грустно и нежно любит родную страну. И щедро делится этой любовью с читателем. На нас водопадом обрушивается тот самый колорит. Поговорки («не хадзи кицю») и песни, блюда и наряды, танцы и обычаи. Отношения, больные места, исторические вехи и личности (не пространными описаниями, а манками, триггерами, подталкивающими открыть инет, и узнать побольше о тех временах).
Мы побываем на шляхетском балу по поводу именин, сопровождаемом аутентичными танцами и парадом подувявшей дворянской гордости. На эпичной холостяцкой пирушке с реками водки, горами снеди, пьяными песнями и ссорами. На похоронах с бабами-плакальшицами.
Столь белорусской по духу книги, раскрывающей этот народ, еще поискать.
Короткевич зло пройдется по имперскому уездному суду. Поиронизирует на тему русских. Поговорит о людских достоинствах и недостатках, особенно выделяя жадность. Попеняет простому люду за жестокость и чрезмерную любовь к деньгам, а шляхте за гордыню и высокомерное презрение к людям (не просто попеняет, но об этом чуток позднее). Посокрушается о тяжкой доле народа (не забываем о годе выхода книги – 1964, в ту эпоху писать о временах царизма без сожалений об ущемленном люде, сволочном дворянстве, не упомянув непременную классовую борьбу, и не показав революционно настроенных матросов — было сложновато. Правда, будем честными, ритуальных мантр о клятом царизме и угнетенном народе можно было бы поменьше).
Окунет в ощутимую всеми рецепторами атмосферу мрачного, глухого, провинциального запустения, окруженного вековечными пущами и торфяными болотами. Мистического ужаса, висящего над обшарпанными шляхетскими имениями и бедными мужицкими хатками. Заведет читателя в инфернальный дом, «тянущий из людей жизнь», позволит пройтись его пустыми коридорами и обветшалыми залами, задрав голову, изучить десятки горделивых портретов, проникнуться неизбывным холодом, царящим здесь (прям «Призраками» и прочими Ашерами повеяло, и никакого кино не надо, хороший писатель парой абзацев делает то, на что сериалу понадобиться десяток минут экранного времени).
Мистическую линию Владимир поддерживает долго, нагнетая обстановку, сгущая саспенс и напряжение, завораживая историей предателя, презревшего побратимство. Потусторонней мести, ради которой продают душу дьяволу, преследующей виновного и его потомков до 12 колена. Вещующими смерть призраками, не дающими спокойно спать. Эта самая линия держится, даже когда появляются обоснованные сомнения в ее природе, антураж сверхъестественного висит мутным маревом почти до финала.
Не забудет подпустить в сюжет внешнего действия, то делая нас свидетелями неординарной дуэли. То заставляя почувствовать напряжение погони и несущего смерть преследования (в качестве объекта охоты).
Порадует читателя отличным мастерством рассказчика и описателя. Даря шикарные, объемные портреты персонажей (включая второстепенных), их особенностей, повадок, характеров, составленные настолько нестандартно, с использованием ошарашивающих акцентов и сравнений, что ух!
Поэтичным, насыщенным языком, с хлесткими сравнениями («зол как поп, что пришел на похороны и увидел ожившего покойника»), эпитетами, метафорами и прочими средствами художественной выразительности.
Историей большой любви, сравнимой с лучшими мировыми образцами.
Использует ретро-фишку ( Квоут, Клинки, Райан, Лайонс, Леопард), еще до того как это стало мейнстримом.
Создаст одного из самых благородных героев 20-го столетия. Андрей Белорецкий — настоящий шляхтич, каким должен быть дворянин, полный гордости, уважения к другим, уверенности в себе. Искренне любящий свою страну, ее народ. Тонко чувствующий человек, то безоглядно поддающийся горю, то открывающий в душе вялікая любоў. Трепетно относящийся к чужой жизни (до определенного момента), даже во время приступов гнева. Полный порывов, подверженный страхам, сомнениям, но способный с ними бороться.
Теперь о нюансах.
Детективная линия для искушенного читателя вряд ли станет откровением. Хотя Короткевич успешно использует красивые фишки, без которых нынче сложно представить любое «расследование». Смешение мистики с реальным криминалом. Несколько источников угрозы. Смена подозреваемых. «Вот это поворот!» с реальным злодеем, далеко не самым очевидным возможным виновником (хотя в наше время личность главгада повести отличается почти той же степенью таинственности, что и личность отца Люка). В общем, не придирайтесь, а наслаждайтесь процессом.
А вот от ассоциации с Собакой Баскервилей избавиться гораздо сложнее. Тут вам и мистика, и торфяные болота (на которые не стоит ходить, «когда силы зла властвуют безраздельно»), и легенда о козле-предке.
Да и с критикой шляхты автор чуток перебрал. Когда он первый раз пишет о ее вырождении, вымирании, упадке («Страшная штука – род»), показывает ее гордыню, презрение к нижестоящим, их ощущение себя солью (порченной) земли – это берет за душу. Когда во второй настаивает на том, что ее порченная кровь должна развеяться, как призраки поутру – усиливает и дополняет воздействие. Когда демонстрирует паноптикум рож на балу – заставляет прочувствовать мысль до самых гланд. Но когда те же идеи мелькают в четвертый и в пятый раз – это несколько надоедает.
Единственный вариант справиться с этим «багом» — перекинуть препарирование сябровской шляхты на нынешних «владык» и «вершителей» народных судеб. Тогда такие описания имеют шанс заиграть актуальностью.
Эрго. Полная белорусской атмосферы и напряжения восхитительная история, где детектив встречает мистику, а большая Любовь спорит с огромной Подлостью.
цитировать
свернуть ветку
