Четыре года назад, когда я ещё пытался сделать что-то для русскоязычной короткой формы, проводили мы читательский отбор в сборники. Из сотни поступавших рассказов читательский пул выбирал 18-20 лучших независимым голосованием по пятибальной системе. Читателей мы приглашали с фантлаба и лайвлиба — тех, кто зарекомендовал себя адекватными оценками, отзвывами, разбирался в короткой форме и был к ней неравнодушен.
И вот однажды пришла мне в голову блажь — позвать в читательский пул кого-нибудь альтернативного, воспринимающего литературу через анальный проход. Я выбрал самого анальнативного, с точки зрения тех, кого он когда-либо почтил своим вниманием, и предложил ему участвовать в отборе. Имени называть не стану.
Читатель с энтузиазмом согласился потрудиться на благо короткой формы. При этом выяснилось, что меня он знает давно, оценивал какие-то левые конкурсы, где я по дурости участвовал и даже побеждал, частично благодаря его непредвзятому голосу.
Мне бы в этот момент насторожиться, но я прохлопал ушами.
Чтобы лучше подготовиться к судейству, читатель запросил у меня прошлогодний сборник, который находился в то время ещё в типографии и должен был вот-вот выйти. Я прислал. Ну, и началось. Победителям прошлогоднего отбора читатель стал выставлять оценки и писать на них отзывы. Если оценки усреднить, то получится 2.5. Если усреднить отзывы, то получится примерно такое и в такой стилистике: "Оный опус представляет собой беспомощное словоглаголенье аки паки бред. Поелику не возьму в толк, как вышеупомянутое оно можно нести в пресветлый Храм, где иже еси на небеси обитает потенциальный его святейшество читатель".
На десятом отзыве авторы меня едва не убили, из редакции пришло требование выгнать его нафиг как можно скорее, что я и проделал. Очень вежливо я попытался объяснить несосотоявшемуся читателю, что его альтернативное мнение, на которое он безусловно имеет право, идёт во вред тому мероприятию, в котором он собрался участвовать. И что от псевдославянской мовы в пресветлом Храме от ржанья дохнут кони.
Увы, собеседник понял меня с той же альтернативностью, с которой понимает литературу. Он затаил.
В течение последующих четырех лет читатель упорно и методично подвергает себя литературному мазохизму — осваивает мою писанину и балует меня отзывами на неё. Когда поступает очередной, я немедленно отправляю его в сообщество "Нарочно не придумаешь", тамошняя аудитория с нетерпением ждёт.
Усреднённый отзвы на мои нетленки, включая победителей левых конкурсов, судимых чиателем, выглядит так:
"Не возьму в толк, многоуважаемый потенциальный адепт пресветлого Храма, зачем и доколе? Автор вновь не ведает, что гугнявит. Вестимо, он не знаком с тем, о чём речь ведёт. Взять, с позволения святого старца на небеси, азартные игры, о коих мне поведали предававшиеся этому пороку уважаемые каторжане — доколе же? Почему, я вас вопрошаю, несравненный прихожанин пресвятого Храма? Для чего? Не пойму. Отдаю, впрочем, должное неимоверному усердию означенного автора — ясновидно, как истово он пыхтел, но как обычно не вышло. Поелику я заколдобился, на сём прощаюсь".
Ну и я тож заколдобился, будто портянку Ромуальдыча понюхал, и на сём про всём тудой-сюдой.
цитировать
свернуть ветку
