Неплохая метафора в виде таракана — опостылевшего и назойливого насекомого в доме семейства.

Казалось бы, Грегор делал всё ради семьи, работал, приносил деньги, но в момент, когда тот превращается в таракана, семья быстро забывает про него, а в конце и вовсе отказывается, полностью пренебрегая им, строя дальнейшие планы семьи уже без участия Грегора. Грустно и несправедливо. Жаль героя.

Да, дорогой господин Кафка, порой и впрямь кажется, что нашими лучшими друзьями являются Никто и Никто...

Особенно если ты довольно сообразительный интроверт, обожающий читать книги, не обладающий богатырским здоровьем, избегающий шумных компаний и неплохо разбирающийся в мотивах поступков и слов людей, потому как при всей замкнутости денежку на жизнь зарабатываешь, общаясь с десятками этих самых людей ежедневно...

Правда, довольно трудно при этом самому не превратиться в Никто, в соломенное чучело, чья голова набита цитатами, сентенциями, мыслями из вымышленных и реальных жизней, прожитых не тобой...

Вот только выйдешь из комнаты, как Бродский, стоящий в коридоре, небрежно погасив сигарету о бортик пепельницы, сообщает тебе, что ты совершил роковую ошибку...

В смятении возвращаешься в лоно такой родной и уютной комнаты, но там в кресле сидит уже мрачный Кафка, охваченный нескончаемой борьбой с несварением желудка, который утверждает, что невелика разница, вышел ты из комнаты или же остался в ней...

Все равно тебя настигнут люди. И заставят выслушивать, подавать реплики, качать головой, что-то отрицать, с чем-то соглашаться. И нет труднее задачи, чем отстоять свое право на поруганную ими тишину...

Сижу я за столом, читаю этот рассказ, а в углу комнаты возятся в своей клетке хомяки. Набивают за обе щеки еды побольше, шуршат опилками и бумажками, выглядывают наружу сквозь прутики решетки...

И вот мы по сути недалеко ушли от них. Что Франц Кафка сто лет тому назад, что мы с вами. Из клетки с названием «дом» перемещаемся в клетку с названием «работа», потом обратно, шуршим там бумажками ради обладания другими бумажками, изредка выглядываем наружу, чтобы увидеть как мимо проходит жизнь...

И так хочется внезапно одеться, выйти на улицу и сбежать куда глаза глядят...

Но тщетно...

После нескольких минут наслаждения свободой ноги сами приведут нас в ту же самую или иную, но клетку, населенную существами вида ХомА Сапиенс...

Великая печаль нашей жизни состоит в том, что люди, которые нам даром не нужны, но которым от нас непременно что-то нужно, пожирают львиную долю наших сил и времени...

И прискорбно мало достается на долю тех, кто нам действительно дорог...

И подобно герою Кафки мы слишком деликатны и нерешительны, чтобы поставить на место тех, кто стремится использовать нас в своих неблаговидных целях...

Для начала отмечу, что Кафка не фантастичен, а абстрактнен, что предполагает совсем другое состояние души, когда принимаешь решение о прочтении чего-нибудь из эго творчества. Есть соблазн сравнить с чайкой Ливингстон, но не хочется никого унижать.. К сути!

Когда я прочитал «Замок» мне было глубоко за 30-ть и моего опыта хватило, чтобы осознать тотальную метафоричность романа — это как современные коллажи, когда из фотографий составляют образы или из цитат песни, получая эффект нескольких уровней смысла. Широта моего кругозора позволила мне часть из них распознать, но с сожалением пришлось признать, что я не житель Австрийской империи и многие аллюзии остались слишком размытыми. Все тоже самое в «Процессе» — что-то пронзительно гениально, а что-то так и не удалось рассмотреть.

Аналогичная ситуация у «Певицы Жозефины» — на мой взгляд, повесть совершенно определенно о состоянии еврейского народа в империи Габсбургов, где Народ это народ, а Жозефина это аллегория на сионизм (в лице его певцов) как концепцию национального самосознания. Впрочем, повесть написана так, что Народ может быть абсолютно любой национальности, как и провозвесники его национальной идеи, бишь «жозефины».

Натолкнуло меня на такую нестандартную (и, возможно, надуманную) интрепетацию марево, искажающее казалось бы прозрачную аллюзию на «Людей Творчества».. что-то не так, что-то не сходится — ведь творческие люди были всегда, и всегда они работали за троих, и никогда никто не сомневался в их полезности и необходимости.

Блистательная ироническая история бесконечного ожидания мессии.

«Вот, говорят шакалы, когда-нибудь явится наш спаситель, наш освободитель, и уничтожит тех, кого мы так ненавидим». Все нюансы истинной, исступлённой веры в мессию представлены Францем Кафкой с научной точностью и в безупречной литературной форме.

Этот рассказ был современнен в год написания и публикации, и так же (и даже более) актуален сегодня.

Застрявший между жизнью и смертью егерь Гракх не страшен, а страннен. Ничего кошмарного в рассказе о «не умершем, не живом» нет. Странная история появления «заблудившейся ладьи Харона» у причала какого-то средиземноморского города скорее забавна, чем пугающая. Растерянность бургомистра, не знающего, как отнестись к мистическому явлению, вызывает у «погибшего, однако не умершего» егеря Гракха саркастические шуточки.

Смысл же рассказа в том, что люди, даже религиозные, не хотят признавать существование потустороннего мира и изо-всех сил сопротивляются проявлениям сверхестественного. Бургомистр старательно пытается «рационализировать» явленное ему чудо, как-то втиснуть его в шаблон понятного и приемлемого, но получается это у него не очень хорошо, и он с облегчением встречает сообщение Гракха о том, что в ближайшее время ладья поплывёт «дальше».

🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘

🏘

🏘 -1) просто рациональную часть можно выносить за знак радикала, и

🏘 тогда получится примерно следующая конструкция: √Знаете, я

🏘 не верю, что К. в конце романа умер. * ryan gosling.gif *

🏘

🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘🏘

«Безусловно одно из главных произведений 20 века, абсолютно гениальное и очень сложное. Интерпретаций этого «романа-сна» огромное множество и вряд ли стоит даже пытаться их пересказывать. Тут нужно брать книгу и читать, если зайдет — многое поймете сами, и наверняка при каждом последующем прочтении будете видеть что-то новое, — не зайдет — не насилуйте себя. Все таки Кафка не Стивен Кинг, и читать его для развлечения или «потому-что модно» не стоит, да и вряд ли вы это сможете сделать. Лично меня, с самого первого (лет 10-12 назад) знакомства с ним, пленила именно атмосфера в произведениях Кафки. Особенно люблю читать Кафку осенью и зимой.

Как сейчас: осень, ночь, за окном дождь и ветер, а я с томиком Кафки, читаю рассказы и новеллы. Подготавливая себя к очередному, N-ому ноябрьскому прочтению «Замка».» (ожидание)

«Весь «Замок» вполне соответствовал ожиданиям К. Это была и не старинная рыцарская повесть, и не роскошный новый морализаторский очерк, а роман с ворохом толкований, состоящий из нескольких многоплановых и следующих друг за другом коротких глав (иногда даже проименованных), и, если не знать, что это роман, можно было бы принять его за сборник новелл. К. тщился выделить для себя только одно главное толкование — то ли критика бюрократической системы, то ли прообразы нашего мира – разобрать было нельзя, а соответствовать статусу интеллектуала очень хотелось. Стаи критиков увивались за этим зыбким толкованием.

К. продвигался вперед, не отрывая глаз от «Замка», – ничто другое его не интересовало. Но чем дальше он продвигался, тем больше разочаровывал его «Замок», уже казавшийся просто заумной писаниной, чьи плоттвисты отличались от шизофазии чуть более чем ничем. Мельком припомнил К. свои писули, которыми он увлекался в раннем детстве; они были ничуть не хуже этого так называемого романа...» (ре-альность????????????????????????)

0) просто пока Йозеф К. прозябал на заднем дворе гостиницы для несуществующих чиновников, я в паблике с оккультной литературой (читать которую мне, конечно же, не хочется) наткнулась вот на такой комментарий:

«Ре… (лат. re…) — приставка, указывающая на:[2]

повторное, возобновляемое, воспроизводимое действие (ревизия, регенерация, реконструкция и т. п.)действие, противоположное (обратное) выраженному корнем слова (регресс и т. п.);

противодействие (реакция и т. п.).

Тогда почему Реальность? Что такое Альность?

Почему действительность описывается с приставкой ре.

Только не надо грузить, что реал, это корень слова.»

К чему я это всё...

1) просто думается, что (диаметрально противоположных) толкований этой книги ровно столько же, сколько народу её читало. Дерзну предположить, что абстрактная ловушка наглухо запутанной бюрократии Замка, абстрактные неудачи на любовном фронте, абстрактные депрессия и отчаяние здесь

2) просто существуют, не обременяя себя каким-то подтекстом, не играя особой роли, как реально существует любое из лиц, приснившееся тебе во сне (одно условие — ты его обязательно должен знать). Франц был душевно нестабилен. Душевная нестабильность (лично для меня) — билет за изнанку обыденности, описывать свои похождения за которой можно точно так же. И эти трипы так... ре-альны, потому что обрели физическое воплощение (собственно, книга с названием «Замок»)

3) просто в ре-альности кто-то когда-то изобрёл письмо

4) просто можно др*чить на форму, а не на содержание. Зато честно.

Пссс, ты не думал о том, что Кламм — прообраз ВВП, который давным-давно умер, а страной управляют его двойники, тройники и удлинители?

Этот текст ускользает от определений — не новелла, не рассказ, не статья... Эссе? Но мы привыкли, что эссе пишутся на какие-то «реальные» темы, а тут фантастический фон — какой-то «мышиный народ» (но уж по всякому, не мыши и не человеки), непрерывно суетящийся в трудах и заботах...

Но суть «Жозефины, певицы» вполне очевидна. Это размышление о судьбе искусства и о месте художника в обществе. Какое место занимает художник в социуме? Служит ли он чему-то? Нужен ли он вообще? Не шарлатан ли тот, кто уверяет, будто создаёт некую «красоту»? А его поклонники? Может быть, они из тщеславия обманывют сами себя, уверяя себя и других, будто видят в искусстве какую-то ценность?

Очень жестокий текст, развенчивающий романтический культ художника, как «одинокого, никем не понятого гения». Не удивительно, что у многих читателей он вызвал сильное раздражение.

Разумеется, это никакой не сюрреализм, а экспрессионизм — заострённое до гротеска описание самой что ни на есть реальной реальности. Да и абсурда в истории насмерть замерзающего бедняка нет. В жестоком мире, живущем по принципу «каждый за себя», никто не придёт на помощь, никто не спасёт. Ну, может быть, поутру вздохнут сочувственно над промёрзшим насквозь трупом, прежде чем вызвать службу очистки улиц...

Совершенно неслучайно так много попыток перевести этот малюсенький рассказ — по-немецки он звучит невероятно красиво с фонетической и ритмической точки зрения. Тем разительней контраст между совершенной художественной формой и ужасающим содержанием. А перевести адекватно этот Der Kübelreiter, наверно, не получится. Смысл переводится хорошо, но форма утрачивается.

Сижу я себе, сижу, и вдруг решаю, что просто для тренировки мозга стоит прочесть какой-нибудь рассказ Кафки, благо на полочке стоит книжка из серии «Все сочинения в одном томе»...

И нахожу такую вот зарисовку, которую хоть сейчас бери и вставляй в «Вино из одуванчиков» досточтимого нашего Рэя, иже в Иллинойсе и Калифорнии обитавшего...

Просто несколько впечатлений из жизни мальчишки, несколько доказательств того, что даже в жизни Кафки можно обнаружить свидетельства беззаботного летнего счастья, память о котором хранят те самые упоминаемые в рассказе живущие в городах дураки. Дураки, утратившие способность беззаботно спать по ночам...

Ради любопытства прочёл несколько рецензий на роман и трактовок сюжета.

Моё мнение: нет тут никакой глубинной трактовки, кафка просто выплеснул на бумагу свой личный депресняк. Если прочитать биографию, то ясно, что он у него действительно был. Это не хорошо и неплохо. Нравится или нет вопрос личного вкуса. Мне не понравилось. Нет тут никаких великих смыслов. Если долго смотреть в мелкую мутную лужу, то, конечно, можно увидеть там великие глубины, вот только стоит ли?

Ради тренировки воображения и шутки придумал две трактовки книги, до которых кажется никто не додумался.

1. Дело происходит в чей-то голове. Кто видел мульт «Головоломка» тот понял о чём я. Деревня это подсознание, а замок сознание. Сознание вроде бы и выше, но на самом деле подсознанием не управляет. В книге чиновники реально на жизнь деревни не влияют. Их редкие контакты с жителями деревни означает, что подсознательная мысль проникла в сознание. Сказано, что если чиновник каго-то там забывает, то забывает не только его прошлое но и в некотором смысле будущее. Мысль вытесняется в подсознание, мозговой блок. Герой в этом случае олицетворяет мысль стремящуюся пробится в сознание-замок. Мысль о том что носитель этого разума живёт как-то неправильно: видно же какой в этом разуме бардак. Но её постоянно вытесняют обратно.

2а. Квантовое толкование. Деревня квантово размазана и только наблюдатели из замка сообщают ей некоторую стабильность. Если чиновник прекращает наблюдать человека, то забывается и его будущее — мировая линия становится неопределённой и даже если вновь произойдёт коллапс то это будет уже не тот объект (помните, чиновники забывают не только прошлое человека, но и будущее). Реально замок не чем не управляет, но его наблюдение стабилизирует деревню и потому чиновники пользуются огромным почётом. Герой хочет пробраться в замок, что бы стать более стабильным.

2б. Возможен и обратный вариант: квантово размазан замок и чиновники. Поэтому герой и не может никого из них поймать: их мировая линия расплывается. Они как бы есть, но их как бы и нет. На контакт с жителями деревни чиновники идут, что бы маленько стабилизироваться. Но герой неизвестных фактор, он может пронаблюдать и сколлапсировать их как-то не так. Поэтому они от него и бегают или он вообще не обладает в этом смысле свойствами наблюдателя. Зачем ему нужно в замок? а бог его знает. Может быть он посланец хаоса и хочет всё окончательно размазать, а может наоборот посланец порядка и хочет всё стабилизировать. Сами придумайте.

Кстати, кватновой неопределённостью можно объяснить и все странности деревни, в первом варианте они объясняются фокусами подсознания.

Вам смешны эти трактовки? Что ж, мне тоже! Но они не хуже всех прочих и полностью укладываются в логику текста, если тут вообще можно говорить о таковой.

Книга идеально подходит для тех, кто ценит запутанный сюжет и не боится оставаться с вопросами. Весьма возможно, что в конце чтения читатель так и не найдет определенного ответа на многие вопросы, но именно в этом заключается величие произведения. Каждый может трактовать сюжет по-своему, находя в нем свой смысл и значение.

Однажды что-нибудь случится и ты станешь балластом, вещью, зря занимающей место; никто и не заметит твоей смерти, только будут удивляться, как это они раньше настолько были связаны с тобой. В принципе, имеют полное право.

»- Оставьте меня, я буду только обузой...

- Да Б-г с тобой, никто и не собирается тебя тащить.»

Обыкновенный банковский служащий Йозеф К. на свой тридцатый день рождения узнаёт, что он арестован. А за что арестован — не узнаёт и не узнает уже никогда. С этого момента начинается череда его приключений — частично абсурдных и забавных, частично заставляющих глубоко призадуматься.

С одной стороны, описывается борьба рационального человека против иррациональной, расплывчатой судебно-бюрократической системы, которую «умом не понять». Не понять, почему в судебных канцеляриях невыносимая жара; почему кухарки, прачки, нищие художники и даже детишки оказываются приближёнными к судебной системе; почему арестованные могут спокойно разгуливать и выполнять свои обязанности и, видимо, в принципе вольны повернуться спиной к обвинению и повернулись бы, если бы не услуги адвокатов. А чем занимаются последние — та ещё загадка Жака Фреско. Ещё священнослужитель (и по совместительству тюремный капеллан) рассказал прекрасную притчу про путника и Закон. А дальше...

А с другой... Честно, при прочтении я «боялась», что герой будет нарушать данные слова — будет давать взятки суду и прочее, но нет. Минус этого романа в слишком резкой развязке. Через год после начала процесса Йозефа вывели в чисто поле и прирезали, «как собаку» (с) Просто взяли и вывели, и прирезали, ни с того и ни с сего. И так и не узнал Йозеф, за что его арестовали, и не увидел судью, и не предстал перед высшим судом... Вроде бы это метафора такая офигенно глубокая, коими этот литературный труд изобилует, но блджад, насколько же она оказалась резкая, как будто понос. И выглядит это... нифига не философски, честно говоря, а просто заумью безо всякой подоплёки. Нет, дело ясное, Кафка не очень-то и хотел, чтобы роман был издан, поэтому и писал главы вразноброс и не нумеровал их, и складывал как попало... Но роман оказался издан, и знаете — после разудалой игры образов, действительно заставлявших задуматься, вот этот вот момент изрядно разочаровал. Даже некоторые главы оставляют ощущение незаконченности, а уж само произведение и подавно грешит недосказанностями. По сравнению с французскими коллегами по цеху Камю и Сартром, которые одинаково бережно лелеяли как экзистенциальную, так и литературную часть, вышло блёкло и неубедительно. Можно, конечно, возразить — мол, Кафка описывает иррациональное общество, и применять к нему ту же логику, что и к рациональному, не стоит... Да нет, ребят. Стоит. Даже в иррациональном повествовании сюжетные дыры и недосказанности — просто сюжетные дыры и недосказанности.

Ну, зато теперь я могу с гордостью хвастаться перед своими воображаемыми друзьями, что читала Кафку и даже почти поняла. Пусть даже повод для гордости, по правде говоря, изрядно сомнительный.

NB. Забавно, что даже здесь нашлись индивиды, которые начитались своих кафок с оруэллами и теперь приплетают Рашку и раздают указания вместо авторов. Дружки-пирожки, вы ошиблись дверью. Канал Максима Каца двумя этажами ниже.

Незавершённый, как и все другие крупные произведения Кафки, роман, опубликованный вопреки его воле. Рукопись содержит массу вычёркиваний и разных вариантов текста. О том, какая, якобы, должна быть концовка романа, известно только со слов Макса Брода — душеприказчика Кафки и посмертного издателя его неоконченных произведений. Каков был изначальный замысел, какие эволюции он претерпел и почему автор в итоге забросил написание романа, мы уже не узнаем никогда.

Первоначально книга писалась от первого лица, в дальнейшем главный герой стал именоваться К., явно именно все свои комплексы, неуверенность в себе, отвращение к работе чиновником Кафка выплеснул на страницы романа. Абсурд происходящего, непоследовательность персонажей в словах и действиях, сомнамбулическое поведение главного героя регулярно наводят на мысль, что ты читаешь конспект чужого сна. Можно многое говорить про символы, заложенные в повествовании, однако первоочередное тут, на мой взгляд — автобиографичность. Кафка, страдающий от болезней, работающий на ненавистной ему работе (и являющийся винтиком бюрократической машины), находящийся в угнетающих его отношениях с отцом, пишет по ночам, возможно в полусне, порождая сюрреалистические тексты.

Книга одного из главных писателей ХХ века, каковым Кафка был назначен уже посмертно, в которой можно увидеть самые разнообразные аллюзии, символы и пророчества. Чтение при этом лёгким не будет, а именно в тот момент, когда читатель уже втянулся, повествование оборвётся.

Удивительная слепота, прямо кафкианство какое-то! Буквально накануне шерстил на сайте библиографию Франца Кафки в поисках альтернативных переводов «Процесса» и не обратил внимания, что сегодня у него юбилей — 140 лет. Хорошо, что в ТГ-канале АСТ об этом написали.

Лучший способ почтить память замечательного автора — прочитать какое-то из его произведений. Думал было замахнуться на его крохотный дебютный сборник «Созерцания», но понял — нет, мудрено. Без подготовки такое не осилить.

Но ведь есть же его хрестоматийный короткий текст, который я читал лишь однажды в молодости, пожалуй что еще в прошлом веке, когда только открыл для себя этого титана модернизма.

Сейчас меня поразила бытовая и психологическая зоркость Кафки ,которого обычно трактуют как философа-абсурдиста. Молодой Герман Бендеман собирается жениться, у него недавно мать умерла, друг загибается в далекой России, отец сильно сдал, а при этом бизнес процветает. И всему уделено должное внимание автора, какие тонкие нюансы чувств и мыслей! Все это из собственной души и разума писателем взято, верно подмечено тонким наблюдателем.

Рассказ написан в 1912 году. 13 августа того же года Кафка знакомится с Фелицией Бауэр и влюбляется. У невесты Германа в рассказе и инициалы характерные — Ф.Б.

Однако в отличие от Кафки его персонаж не выдерживает накопившихся жизненных трудностей. Следует жестокая и абсурдная ссора с отцом, а затем нелепая гибель. Ровно на середине рассказа психологическая новелла во вкусе Мопассана превращается в какой-то адский цирк, словно брошенный «милым другом» — Ги де — текст доверили закончить Даниилу Хармсу. Откуда это в герметичном закукленном якобы тексте, без знания биографии Кафки не понятном?

Ответ очевиден. Ну, очевиден-то он, очевиден, но не нашим либерально мыслящим гражданам. Меня не устает поражать их маня-мирок и карго-культ, вокруг него выстроенный. На каждый чих, принесенный ветром с западного берега Немана они готовы в ответ тут же начать платить и каяться, бросаясь при этом в поистине русский безудерж. Устроят пляски с бубнами под завывания мантры: «Сталин-Сталин-Сталин-Сталин-Сталин!» Когда за ум возьмутся, и возьмутся ли?

Не надо далеко ходить за ответами. Кафка, конечно, интересовался Русской революцией, Ленина внимательно читал на немецком, но у него было своих проблем полно. Он точно отразил свое время и свой социальный круг, а потому и стал всем заинтересованным близок и понятен.

В Австро-Венгрии была своя революция, свой социальный и политический слом и свои гекатомбы жертв. Но рассказ даже шире загребает.

Это действительно Приговор. Целой эпохе, целому миру. Выкрик пророка в невероятно точной художественной форме.

Вот у нас над всем континентом царит «Бель эпок», Прекрасная эпоха, тишь да гладь, «Европа кружится в вальсе,« и тут — бац — август 1914-го! Первая мировая, стотысячные мясорубки, крушение четырех империй, разруха, голод, чума, от 20 до 40 миллионов погибших. И отправили на смерть миллионы таких вот Германов Бендеманов именно свихнувшиеся от эгоизма и жадности, отжившие свое отцы.

Герман Бендеман, когда сидел у себя за столом и писал письмо другу, тоже ничего о своем ужасном будущем не знал.

Поразительная прозорливость тихого чиновника. Его метод — просто сиди за столом, и мир сам тебе откроется — кажется, действительно работал.

Начинается этот кошмарный пророческий вопль так: «Было чудесное весеннее воскресное утро.»

Интересная повесть, над идеями который стоит задуматься и сделать для себя выводы. К примеру почему родители не принимали участия в развитии семьи как в финансовом так и в семейных делах, зачем было столько прислуги. Также откуда у главного героя такое упрямство и вера в то что только он может содержать своих не престарелых родителей и семью, хотя после превращения у них все получилось и найти работу и как-то самостоятельно справляться с одной служанкой которая приходила утром и вечером.

«Превращение» Франца Кафки — это глубокая и грустная повесть, пронизанная отчаянием и безысходности. Но при этом повесть не о превращении как по мне. Здесь превращение — это метафора, а сама суть этой повести заключается в теме ненужности и, как следствие, переоценке приоритетов в связи с катастрофой.

Когда я читал эту повесть, мне казалось, будто это всё сон: всё очень странно, но при этом не вызывает вопросов о подлинности. Но что это было?.. Можно найти кучу всяких ответов. Но стоит понять одно, что «превращение в насекомое» может случится с любым человеком: будь то приобретённая инвалидность, инсульт, рак, ментальные расстройства (вроде шизофрении, БАРа или аутизма). Это произведение говорит о том, как легко стать обузой, и тогда даже самые близкие изменят отношение к тебе; о самопожертвовании и принятии данного акта как должное.

Но самое главное превращение происходит здесь не с главным героем, а с его родными, которые из верной и любящей семьи становятся напуганными и холодными людьми. Восприятие Грегора не то как мессии дающего хлеб и кров, не так инструмента по добыче денег переходит в восприятии его же как тяжкой обузы; все ждут когда же его не станет, а сам Грегор даже не против этого. Финал укладывается в несколько предложений, в которых можно увидеть резкий контраст настроений. Жука больше нет, а с ним исчезла и большая проблема. Память о нём идёт как о страшном сне, а жизнь начинает налаживаться.

Роман Франца Кафки «Процесс» — прекрасная аллегория того, до какой степени опасно приспособленчество и стремление быть хорошим гражданином общества, живущим по «правилам», но не задумывающимся о сути этих самых правил. Начинается роман с того, что банковскому работнику приносят повестку из военкомата… ой простите предписание участвовать в судебном процессе, где он обвиняется по некоему уголовному делу. Не вникнув ни в суть своих прав, ни в причины возбуждения уголовного дела, слабый умом и робкий духом немецкий «Кузьмич» покорно начинает действовать по алгоритму «советский суд самый справедливый суд в мире» и закономерно попадает в лабиринт бюрократических мытарств, навязанных системой. И выбраться из этой загадочной ролевой игры с неясными правилами и абсурдным поведением всех участников ему уже не суждено. Тактика дала сбой, товарищ Сталин не помог… А ведь мог бы просто сбежать и не ходить в суд… Хорошо хоть по примеру китайских товарищей коммунистов простофилю не заставили пулю для расстрела оплачивать, прирезали как собаку ножом. Роман Кафки — это суровый приговор конформизму и тактики «моя хата с краю», который рано или поздно оборачивается Холокостом, Голодомором,37 годом (как ее не запретили в России вообще не понятно). Также в книге хорошо показана тлетворная сущность замкнутых самих на себя корпораций типа масонских лож или германских фемических судов (на тайном народном сходе), где рано или поздно суд превращается в беззаконную расправу толпы над невинной жертвой. По итогу скажу, что предсказание Кафки многократно сбылось и не утратило своей актуальности. Ниже 10 поставить не могу. Гениально.

Первая проба автора выдалась крайне неудачной. За чтением сие произведения, меня то и дело клонило в сон. Для людей, не являющихся поклонниками данного автора, я бы ни в коем случае не рекомендовал данное «творение». Книга очень слабая, и не стоит и часа потраченного на нее. Весь сюжет книги с лихвой уложился бы на одной странице сильного автора, при том, как по мне, эта страница была бы самым слабым звеном в его книги. Кафка и правда очень распиарен, как у нас, так и в той же Чехии, но, боюсь, за горами дифирамбов о нем лишь пустота.

«Процесс» читал сразу после «Замка», в книге было как раз два этих произведения. До этого с творчеством Кафки знаком не был. Автор достаточно своеобразен, а «Процесс» после незавершенного «Замка» выглядел как его продолжение. У них очень похожи герои, которых Кафка даже именует одинаково — «К.», и эти герои весьма схоже запутались в реальности.

Более того, читая Процесс, я поймал себя на мысли, что реальность здесь выглядит похожей на идею фильма Матрица, как липкий сон от которого не можешь проснуться. Ты не можешь воспринимать все это как чепуху, столь окружающую похоже и воспринимается как реальность, вместе с тем, как сквозь сон, ты понимаешь, что это не может, не должно быть реальностью. И человек, что в Замке, что в Процессе дергается туда-сюда, как бабочка, попавшая в сети паука, и не может освободиться. По сути, а как мог закончиться Замок, если бы автор закончил его? — Да так же, как и закончился Процесс. Это как одна из альтернатив виртуальной вселенной.

Однако сходство, даже ощущение достаточно плавного перетекания одного произведения в другое возникает только в начале, первой трети Процесса, дальше произведения все больше расходятся, вплоть до потери родства. Скажу даже, процесс мне понравился меньше. Возможно уже устал от фирменного абсурда автора, но, скорее, все же данная повесть мне была менее интересна.

Кстати, обращает также на себя внимание еще одна общая черта обоих произведений, а именно отношение героя К. к женщинам. Автор имел несколько увлечений, хотя обычной семьи так и не построил. Здесь же, в произведениях, складывается впечатление, что его герой только появившись впервые в каком-то месте, сразу привлекает к себе внимание какой-либо женщины. Причем привлекает, это мягко говоря, сразу тут же у них начинаются объятия, признания или даже помолвка. Будь это барменша, соседка по апартаментам, жена судебного клерка, служащая у адвоката и т.п.

В то же время произведение, как это ни досадно, о нашей реальности. Ее довольно легко можно узнать, несмотря на весь абсурд. Кажется свободный человек, действительно зависимый от окружающих, от работы и т.п., а взаимодействие с государством, скорее всемогущей государственной машиной, — это сети абсурда. Вот как сам автор говорит в своем произведении: «Закон, собственно, о защите ничего не говорит, он её только терпит...». Практически афоризм, ему можно юридически оппонировать, но чисто с бытовой точки зрения, думаю, всем понятно, о чем здесь речь.

Еще в произведении относительно отдельно можно рассматривать притчу о страже у ворот правосудия. Она имеет глубокий и философский, и логический, и религиозный подтексты. Отдельно эпизод с притчей я бы оценил на бал выше самого произведения. В конце и повести, и притчи автор приходит в частности к такому выводу: «Невеселая мысль — Ложь становится основой мирового порядка...».

Ф. Кафка. Замок. Это произведение трудно поддается описанию, о чем оно, кто его герои, какова их цель? Даже после прочтения трудно ответить на эти простые вопросы. И каждый читатель может иметь совершенно разные ответы для себя. Симптоматично, что главный герой произведения обозначается как К., то есть автор отождествляет его с собой. К. приходит в Село по зову Замка в качестве землемера. Он мог бы прийти в качестве кого-угодно с тем же результатом — ни Селу ни Замку он не нужен. Так что героя К. можно рассматривать как простого обычного человека, который на протяжении всего произведения стремится обустроить собственную жизнь. Он не хорош и не плох, такой как есть и он один против Замка и против Села.

Село можно рассматривать, в определенном приближении, как некоторое общество, страну, а то и всё человечество в целом. Замок находится во главе его, на недосягаемой высоте от Села. На высоте не в буквальном смысле, а насколько мельчайший чиновник может быть пренебрежительным относительно просителя, зависимого от него. Высота и превосходство здесь таковы, что какой-либо чиновник одной из канцелярий Замка, пусть даже и Кламм, настолько недостижимы для простых людей из села, что те даже и посмотреть на него не могут, разве что через щёлочку. Такие чиновники имеют в Селе собственных секретарей, вестовых и т.д, их секретари имеют своих помощников и даже помощники наделены безграничной почти властью и могут, например, изгнать героя из таверны.

Хотя люди в селе ничем не лучше чиновников из Замка, это они творят Замок. Например хозяйка таверны, дама очень почтенная и властная на Селе, когда-то смолоду была трижды призвана к Кламму, ради его наслаждения. Воспоминания об этом стали смыслом её жизни и она чуть ли не с гордостью рассказывает об этом К., и даже её нынешний муж понимает, как ей теперь не легко и чего она теперь лишена остаток жизни. Одна из дочерей почтенного сапожника на Селе отвергла подобные притязания другого чиновника, высказанные в грубой пренебрежительной форме. Но власть и уважение к любому чиновнику замка настолько велики, что таким поступком девушка лишь вызвала всеобщую обструкцию Села ко всей своей семье и теперь они едва сводят концы с концами почти на самом дне.

Вот такие дела в мире этой книги. На ее страницах всё не является тем, чем кажется, и может быть по-разному, а то и тут же противоположно, объяснено. И герой не исключение и не образец. В произведении мало динамики, мало действия, но много длительных размышлений, много такого абсурда. Но читатель, по крайней мере я, чувствует родство с героем, с миром, барахтается вместе с К. в сетях мира и пытается преодолеть весь этот абсурд, даже понимая всю абсурдность самих попыток. Автор не закончил свое произведение. Хотя, чем все это могло закончиться? Или лучше, а могло ли это все закончиться чем-нибудь хорошим? Из воспоминаний его друга мы знаем,

Удивительно странный и ужасающий рассказ. Не вызывает сомнений, что это рассказ — аллегория, но вот аллегория на что?

Аналогию можно найти и в тоталитарном обществе, и в религии, и в судебной системе, в-общем везде, где люди склонны к фанатичности не считаясь с гуманизмом и справедливостью, где наказания слишком жестоки и они вовсе не решают проблему, лишь отупляют общество и угнетают развитие.

Конец истории немного разочаровал, хотелось какого-то финального твиста. Но, как всегда, читая Кафку, надо размышлять над концовкой, так же как и над всем смыслом рассказа. Мне показалось, что в конце автор намекает на то, что подобные явления постоянно повторяются, история циклична и после периода послабления режима старые порядки могут «воскреснуть» с новой силой.

В любом случае атмосфера рассказа — жуткая, угнетающая. В конце становится понятно, что некому сочувствовать. Все действующие лица либо тупы, либо жестоки, либо слишком безразличны. Думается мне, что в обществе Путешественника — тоже полно пороков.

Я не поняла смысла. В этом весь Кафка. Даже если долго думать, размышлять, пытаться вывести логические цепочки, всё равно смысл притчи остается туманным. Оценка 7 лишь потому, что я не любитель притч и туманных смыслов, но это лишь моя оценка и она только для меня, творчество Франца Кафки — это как отдельный жанр и ставить ему оценки — кощунство. Ведь любая оценка — это сравнение, а сравнивать по сути не с чем.

Это короткая притча вся целиком наполненная смыслами и оттенками. Буквально каждое предложение можно трактовать и пытаться понять о чём идёт речь. Все трудности героя в конце обесцениваются, ведь казалось бы он мог просто «войти», но он был честен и пытался поступать правильно. За правильные принципы герой не награждается, возможно он даже обманут. Но если ещё поразмышлять, то начинает казаться, что герой не честен, а горделив, и он получил своё наказание от самого же себя. А может быть смысл вообще не в этом, а в том, что Закон безжалостен и не справедлив?

В-общем, мне кажется, замысел в том, что вывод должен сделать читатель, автор лишь дает задачу, а решить её каждый должен сам.

Беспросветное повествование, собранное, как мозаика, из разрозненных кусочков, не позволяет мне высоко оценить финальную картину. Однако сюжетная составляющая, подталкивающая к размышлениям о собственном поведении и поведении человеческом вообще восхищает. Недаром говорят — всё гениальное просто. И эта книга проста, открыта и располагает к рефлексии.

Некий Йозеф К., проснувшись обычным утром (вру, не совсем обычным, а в свой день рождения), внезапно обнаруживает, что арестован. Этот арест условный, то есть К. может спокойно продолжать свою жизнь, работать, ходить куда ему вздумается, но теперь-то он знает, что против него начат процесс. Что примечательно — на протяжении всего романа ни господин К., ни читатели не узнают, в чем именно обвиняется герой. Но отнюдь не это даже важно. Кафка мастерски показывает, что творится вокруг героя — меняется отношение окружающих, само наличие процесса давит на Йозефа морально, он начинает сомневаться в собственных поступках и мыслях, тяжелая ноша не позволяет ему выполнять собственные обязанности...

Герой медленно и верно ломается. И весь этот процесс показан с такой поразительной точностью, да ещё на фоне сюрреалистической бюрократии, что читатель начинает почти физически чувствовать эту тягость, когда некое обвинение висит дамокловым мечом над головой, а поделать ничего нельзя, и все попытки впустую...

Когда я только начала читать,то страницы летели одна за другой, я прониклась произведением и не обращала внимания на какой я главе, мне лишь хотелось узнать: что это за дело? из-за чего это всё?

почему именно он?

Похоже на попытку автора разобраться в себе: персонажи часто похожи, в главном герое угадывается сам автор, его страхи. Поступки и взаимоотношения персонажей вызывают недоумение. Сюжета, как такового нет. Но что автору удалось во всех работах – так это создать уникальную атмосферу, которая обволакивает как плацента. Абсурдность накидывается с первых страниц, заставляя выискивать метафоры и аллегории. Язык автора прост и лаконичен, но частые ремарки и описания сомнений на несколько страниц читаются тяжело. 3,5 месяца ушло на собрание сочинений, из них 1,5 – на «Замок». Остальные романы тоже не слишком впечатлили, но несколько рассказов неожиданно понравились.

Вот, что удивительно... стоит этот рассказ подвергнуть жанрово-тематической классификации, как немедленно исчезает весь его кафкианский мистицизм. Видимо мистика несовместима с классификацией.

Еще до того как была перевернута последняя страница этой книги, я уже понимал, что не смогу написать нормальный отзыв. Потому что я ничего не понял. Вот вообще. Совсем. И это даже несмотря на то, что перед романом была прочитана достаточно большая критическая статья по произведению, где в том числе описывались различные трактовки описываемых событий.

Да, это реально какой-то сюрреализм. Начало кажется нормальным и даже интересным, но потом начинает приходить осознание того, что происходит что-то совершенно непонятное и абсурдное. Что это за процесс? Что за судебная система, которая не совсем судебная система? И хотя, если задуматься, можно за этими странными образами местной реальности увидеть множество самых разных вещей, но что хотел этим показать автор? Это главный вопрос и нет идей, как на него ответить.

При этом нельзя сказать, что роман плохой. Написан он хорошо и в нем однозначно что-то есть. Но это что-то постоянно ускользает при попытке его нащупать или понять. И так ходишь вокруг да около на протяжении всей книги и в итоге остаешься ни с чем.

Кто знает — переоцененная это книга или может быть я просто еще до нее не дорос? Или просто не мое? Но читать то было интересно. Но — непонятно.

Как итог. Своеобразное произведение. Очень. И хотя читать интересно, но суть уловить весьма непросто. Да и те кто думает, что уловил ее. Так это или может им тоже это просто кажется? Это и минус книги и ее плюс. Минус — после прочтения чувствуешь себя полным болваном, потому что ничего не понял. Плюс — там должно быть что-то в глубине, это ощущаешь где-то на периферии. Вопрос — как туда докопаться? Вот честно — читать бы никому не посоветовал. Да и сам бы не стал читать, если бы знал, как оно будет.

Согласитесь, тяжело порой сидеть в замкнутом пространстве, где кроме вас ещё толпа людей. Если сейчас можно как-то отвлечься, уткнувшись в телефон, то тогда приходилось либо терпеть, либо бежать от этого как можно дальше. Герой выбрал второе. И то настроение, что витает через это длинное-длинное-длинное предложение буквально вливается в разум читателя, заставляя переживать те же эмоции, что испытывал и Кафка, когда хмурым вечером выходил на свежий воздух.

Удивительно, но даже в этой зарисовке или микрорассказе Кафка остаётся верен себе. Что мы имеем? Слабохарактерный герой, который не может отказать первому встречному; прямая цель, к которой герой стремится, как к спасению; собеседник паразит, которому нужна лишь выгода. Всё это мне живо напомнило незаконченный рассказ Франца «Америка», где происходило всё то же самое, только в ещё большем абсурдном масштабе.

А тут даже положительный финал есть! Вот уж чего не ожидал!

Но рассказ жизненный. Очень.

Этот микрорассказ наполнен удивительными переживаниями и воспоминаниями Кафки о беззаботном детстве. Наверное, единственное светлая часть этого цикла рассказов. Жалко, что вслед за этим наступает взросление...

Реальность или абсурд?

Однажды герой просыпается и обнаруживает, что превратился в жука. Его не волнует что зачем и почему — факт есть факт, он теперь огромное насекомое. Но хуже то, что теперь герой не может пойти на скучную работу, зарплата которой уходит на содержание семьи. И остаётся только лежать под кроватью и терять всё, что окружало тебя всю жизнь — семья-паразиты, безликие начальники, абсурдная ответственность за близких. Дико? А почему? Если вы превратитесь в таракана, то вместо извечных вопросов «что зачем и почему» вас будет заботить только одно — работа! Деньги, на которые вы будете жить! А если ещё у вас сидят на шее...

Реальность или абсурд?

Сложно сказать. Но близки ли чувства бедного Грегора Замзы? Безусловно. Как бы нелепо это не звучало, но я целиком и полностью сочувствую ему. Не потому что он стал чудовищем, а потому что потерял работу. И потому что теперь семья обвиняет его в том, что он теперь не может ничего заработать. А хуже то, что никакого сочувствия со стороны не будет.

Реальность или абсурд?

Решайте сами. Одно другого не исключает.

Маленький человек, или Затерянный среди вечных льдов

************************************************

«… небо – как серебряный щит против тех, кто молит о помощи».

(Франц Кафка. «Верхом на ведре»)

***

«Верхом на ведре» (1917 г.) — это не маленький, а крошечный рассказ на несколько минут чтения. Но насколько же должен быть гениален автор, чтобы сказать так много и проникновенно! Ужалил и заставил пристальней всмотреться в себя и окружающих…

Ощущение ничтожности маленького человека. Ощущение глубокого одиночества человечка, у которого нет ни гроша, чтобы купить совок угля и не замёрзнуть. И нам не нужно совсем знать, как его зовут, чем он занимается …

«Уголь кончился; ведро пусто, совок бесполезен; печь дышит холодом, комната промерзла насквозь, перед окном деревья окованы инеем; небо – как серебряный щит против тех, кто молит о помощи».

В ощущение безысходности с первых же слов проваливается читатель. Слова, как стрелы, — только успевай уворачиваться: «Уголь кончился!» — свистит стрела. «Ведро пусто, совок бесполезен!» — свистят две вдогонку. «Печь дышит холодом» — а это уже артобстрел! «Комната промёрзла насквозь, перед окном деревья окованы инеем!» — блокада… И даже небо, последний оплот надежды, против тех, кто молит о помощи. Безнадёга.

Ситуация абсурда, которая возникает вслед за ощущением безысходности – логическое продолжение этой безысходности. Это атмосфера Кафки.

Оседлав ведро, как лихого скакуна, наш герой устремляется к угольщику в лавку в надежде, что получит совочек, а может и два, самого низкосортного угля в долг. Ведро, ведёрко, ведёрочко как символ теплящейся надежды на то, что оно наполнится благодатным угольком.

Верхом на ведре, читай, окрылённый надеждой, он ещё верит в шестую заповедь «не убий» и скачет на ведре. Разве можно отказать человеку, который по морозу скачет на ведре «сквозь промёрзший переулок»?! Разве можно отказать человеку, который взлетает на ведре на второй этаж?! РАЗВЕ МОЖНО ОТКАЗАТЬ ПРОСЯЩЕМУ? Причём в такой мелочи – пару совочков угля … А как же «Просите и обрящете»? «Стучите и отворят вам»?

Но он натыкается на такую глухую стену… Его не слышат и не видят: у него нет денег, чтобы заплатить за уголь. Злющая жена угольщика бессердечно заявляет:

«Ничего мне не видно, ничего не слышно; слышно одно: бьет шесть часов, и пора запирать лавку».

Он просит в долг, его не слышат. Как же так? ОН ПРОСИТ. Как же унизительно просить. И мороз злющий. Без тепла в доме человек обречён. И тут его прогоняют, махнув, как на докучливую кошку, фартуком. У ведёрка – надежды подкашиваются ножки, слишком она слаба. А человек «взмывает ввысь и безвозвратно теряется среди вечных льдов»…

Характерный для творчества Кафки очень атмосферный рассказ в жанре сюрреализма. За душу берёт. И почему мне в последнее время попадаются слёзовыжимающие рассказы?

Вот действительно, чем хорош Кафка, так это тем, что его творчество оставляет огромный простор для возможного толкования заложенных в нем смыслов. Примечательно, что это не зависит от размера произведения, напротив — даже микрорассказы удивляют зачастую своей глубиной и предоставляемой возможностью вариативности их субъективного восприятия.

Вот и касательно данного рассказа — лично я в корне не согласен с предложенными в соседних отзывах трактовками смыслового содержания. Я воспринял этот рассказ, как историю об обыденности быта, о репетативности дней подавляющего большинства взрослых людей, когда все идет по одному и тому же лекалу, одному распорядку, повторяется вновь и вновь, превращаясь в одинаковую череду серых будней. И ты, и все тебя окружающие не ожидают ничего нового.

В этой связи даже такое простое действие, как внезапный уход из дома, в нарушение привычного распорядка и последовательности действий, создает у семьи героя раздражение и непонимание, а у него самого — чувство обретенной на какое-то время свободы (хотя также говорится, что даже такая мелочь создает впечатление, будто герой собрал в кулак всю свою решимость), возможность побыть с собой, убрать маску, которую зачастую мы носим для окружающих нас и вспомнить настоящего себя. Автор также показывает, что сползание в обыденность быта и серость существования — это не частная проблема героя, а болезнь большей части взрослого социума — поэтому он говорит про то, что испытываемые ощущения усилятся, если еще и навестить своего друга, «посмотреть как живется ему».

https://kobold-wizard.livejournal.com/945991.html

Самое странное в восприятии «Процесса» — это влияние репутации. Она заглушила текст. Есть история написания и опубликования, есть тьма трактовок и прообразов, есть множество последователей. Все это прокручивается в лекциях и статьях раз за разом. Из романа Кафки взрастили колоссальное культурное явление, а, если абстрагироваться, то чувствуешь себя обескураженным. Наиболее близкое по судьбе произведение — «Черный квадрат» Казимира Малевича.

Зачин романа прекрасен: «Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест». На нескольких сотнях страниц главный герой кружит по безумному городу, пытаясь понять кто и в чем его обвиняет, а главное, как ему оправдаться. Еще недавно мир казался ему логичным, а теперь обнажилась странная подкладка реальности. Любой встречный может оказаться служителем суда, собирающегося в чердачном помещении жилого дома, а бомжеватый художник может сделать для оправдания больше, чем заслуженный адвокат.

Моя трактовка романа — религиозная. Главный герой неожиданно сталкивается с чуждой традицией, где его обвиняют в неком грехе вроде «первородного греха» в христианстве. Сакральное сообщество неожиданно оказывается очень важным для окружающей реальности. Обвинения не укладываются в тривиальное понимание, но герой вынужден по намекам пытаться разобраться как устроен мир. А вот взглянуть на «Процесс» через призму тоталитаризма не выходит. Диктатуры во многом абсурдны, но как в них достаточно очевидны общие законы.

«Процесс» напомнил читанного ранее Михала Айваза. Вообще если почитать Кафку, то Айваза можно и не открывать. Большинство ходов у них общие. Глаз зацепился про архитектурную специфику города у обоих. Сплошные коридоры, проходные комнаты, потаенные кладовки. Возможно, это реальная архитектура Праги с ее старыми доходными домами. А возможно это было выдумано Кафкой как образ пространства, где невозможно спрятаться. Стены становятся только символическими границами, потому что дома связаны внутри галереями и проходами.

Несмотря на общую искусственность романа, в нем есть приятные реалистичные наблюдения:

«К. совсем не имел времени, чтобы отвлечь заместителя директора от его трудов; читая, он лишь раза два погладил балюстрадку рукой, желая успокоить заместителя директора и как бы в знак того, что с балюстрадкой все в порядке, и даже если бы у нее оказался какой-то изъян, то в данную минуту важнее, да и приличнее было бы слушать, а не производить какие-то починки. Но заместителя директора, как нередко бывает с людьми, занимающимися только умственным трудом, едва он взялся за ручную работу, охватило рвение; он и в самом деле приподнял и вытащил из пазов часть балюстрадки, теперь же надо было снова вставить деревянные колонки в отверстия. Эта задача оказалась более сложной, чем все прежние. Понадобилось встать и обеими руками заталкивать колонки в пазы. Но как заместитель директора ни усердствовал, ничего не получалось».

Итого: У романа сильный привкус черновика. От этого понимаешь, что у Кафки были причины для уничтожения своих текстов. Невозможно понять, была ли это реальная авторская манера или автор не захотел тратить время на стилистику. Без поддержки Макса Брода, Кафка мог остаться для истории лишь графоманом, сумевшим ухватить пару важных тенденций эпохи.

«Замок» Кафки – это австрийская «Алиса в стране чудес». Весь тот абсурдный сюрреализм нашей повседневной жизни, который Кэрролл подаёт весело, легко и наслаждаясь процессом, в «Замке» показан с трагической стороны. Бессмыслица жизни, убивающий абсурд рутины, безнадежность попыток вырваться из норы, простите, из деревни, как и безнадежность попыток добраться до замка – все эти темы раскрываются с поразительной ясностью и спокойствием. Как писал Кундера, Кафка – самый спокойный автор в мировой литературе, у него главный герой никогда не истерит, не срывается, не выплёскивает эмоции. Впечатление получается сильнейшее, несмотря на то что роман не закончен. Если Кафка хотел сжечь его, как недоделанную книгу, то его эстетический вкус и точность слова невероятны и за гранью человеческого.

Подобные произведения в англоязычной литературе – «Колыбельная для кошки» Курта Воннегута, «Твин Пикс» Дэвида Линча. В русской культуре – фильм «Сталкер», который испорчен как раз истерикой и надрывом. Для меня лично Кафка задает идеальное изображение жизненного абсурда, относительно которого я ранжирую всё остальное, вплоть до комедийных сериалов. Это безусловный эталон.

Не может ли весть текст быть одной большой метафорой? Из биографической справки о писателе мы знаем, что Кафка долгое время работал с делами о травмах на производстве. Не может ли вся повесть быть иносказательным описанием тяжелой формы инвалидности? Ведь что случилось по факту, если отбросить всю мистику? По неизвестной причине семья теряет кормильца, который становится недееспособной обузой. Но при этом семья помнит, что это «все-таки член семьи, что с ним нельзя обращаться как с врагом, а нужно во имя семейного долга подавить отвращение и терпеть, только терпеть». Семья терпит, но это терпение подкашивает их морально. Главный герой никак не может помочь им: он реальная обуза, которая может только постараться не мешать. Но свою чудовищность и неуместность он тоже не осознает и о суициде не помышляет: он даже пытается мысленно строить какие-то планы насчет своей сестры.

Несмотря на произошедшую с главным героем метаморфозу, полноценное понимание ситуации, в которой он очутился, у него не сложилось до последнего дня его жизни. Он по прежнему считал себя полноправным членом семьи, что безусловно не так. Статус кормильца был давно им утрачен. Он стал иждивенцем. И это только поначалу. А потом даже наиболее близкие люди перестали видеть в нем человека и стали использовать местоимение «оно». «Будь это Грегор, он давно бы понял, что люди не могут жить вместе с таким животным, и сам ушел бы. Тогда бы у нас не было брата, но зато мы могли бы по-прежнему жить и чтить его память».

С самого начала было очевидно, что главного героя рано или поздно не станет. Вопрос лишь в том, наступит ли у него понимание этого факта, и какую часть часть душ близких людей он утащит с собой на тот свет. Эта история, которая не может закончится хорошо. Но все-таки у нее счастливый конец.

На днях я повстречал сельского врача. Он представлял собой печальное зрелище — полон безысходности и влекомый чувством долга, исполнить который он, увы, не в силах. Некая мрачная сила нависла над ним, погрузив в цикличный кошмар. Вся его жизнь — это полусон, и в коридорах между дремотой и явью он мечется, стараясь найти своё «я». А в это время зловещий конюх охотится на верную служанку, лошади заглядывают ему в душу, а смертельно больной пациент с немым укором шепчет, чтобы тот прежде исцелил себя сам. Но не держите на него зла, ведь сельский врач, он совсем не плох и не бездарен, он просто потерян и обманут «ложной тревогой своего ночного колокольчика».

Замок — первый роман Кафки, который я решил прочесть.

Честно говоря, я ожидал чего-то вроде Оруэла, но ошибся.

Книга тяжелая. Действий мало, а вот часовых диалогов (во времени произведения) — много.

Да, диалоги не просто «Бла-бла»: смысл в них есть. Кроме того все эти диалоги создают спектр того самого сюрреализма (или просто описывают «иной мир»).

Но мне всю книгу не давала покоя упёртость главного героя: «Ну зачем идти против чуждой и враждебной тебе системы?», «Почему просто не свалить оттуда побыстрее?» или на крайняк: «Почему не принять одно из предложений местных и не осесть по местным правилам?».

Сложилось ощущение, что К. просто мазохист!

В общем, о прочтении я не жалею, но остался осадок, словно я не дозрел до этого произведения (может так и есть). В любом случае: вроде прочитал, а вроде, что то от меня ускользнуло — неприятно.

У Януша Корчака есть книга, которая называется «Как любить ребенка». У Франца Кафки есть произведение о противоположном. Но не книга, а письмо. И название другое. Но по сути это именно что Януш Корчак со знаком минус. Как педагог не должен воспитывать своих подопечных. Как отец не должен промотать свой авторитет. Как Бог не должен относится к своему творению. И т.д.

С отцом писателю действительно не повезло. Самодур и деспот с мировоззрением пришедшим из традиционного общества. Но беда в том, что дети Кафки старшего не знали того традиционного общества, где дети есть вечные данники главы семейства. Причем у детей нет никакой возможности увернуться от выплаты этой дани, т.к. коллектив, в котором они обитают, их не простит. Съедят заживо. Однако Кафка младший живет не в традиционном обществе. Коллектива, выступающего арбитром семейных отношений, он не наблюдает. В этом смысле ему тем более не понятно, почему наиболее близкий человек ведет себя как последний тиран, хотя видимых причин для такого поведения как бы нет. Человек действительно неадекватен окружению, из-за чего страдают домашние. Весь текст состоит из примеров того, как человек ведет себя не по понятиям современного общества.

Очень личная вещь, которая не предназначалась для публикации. Но была опубликована после смерти Кафки его душеприказчиком.

Большое уважение вызывает талант автора, который дает ему возможность изложить в письменном виде свои непростые отношения с родителем и причины, по которым эти отношения не сложились. Редко прочтешь о таких наболевших вещах в таком безэмоциональном изложении. Но именно такая критика проезжает по своему объекту на подобии танка.

Моя нора — моя крепость.

Это произведение как нельзя лучше отражает сущность человека, вроде мыслящего, но в то же время живущего идеей собственности и накопительства. Читаешь этот рассказ-монолог и жутко становится, ведь все так и есть, чем больше человек имеет, тем больше потребностей возникает у него, рождается желание накопить, сохранить, приумножить. Вот только кто-то копит знания и развивается, а кто-то копит вещи, продукты, закрываясь в себе и своем маленьком мирке-складе. Рано или поздно этот мирок становится хозяином человека, который уже не в состоянии прожить без вещей, возможно и не нужных ему совершенно. Так происходит погружение в одиночество, добровольное замуровывание себя в комфортном склепе-жилище.

Мрачная атмосфера произведения прекрасно передает горячечные страдания героя-крота, его метания и надуманные страхи. Используемые Кафкой сюжетные повторы и повторы-размышления оправданы, ведь именно так автор показывает рутину, погребающую из дня в день под собой человека, лишающую его воли, порождающую страх вмешательства в устоявшуюся, заболоченную жизнь.

Все мы в некотором роде кроты, живем в своих норках, все подвержены вещизму и самоизоляции, разница только в том, насколько мы еще открыты миру, окружающим нас людям…

Вероятно, это лучший рассказ Франца Кафки, даже превосходящий прославленные «Превращение» и «Приговор». В тех рассказах есть, по крайней мере, выход в смерть, в финал, воспринимаемый с облегчением, а в «Сельском враче» выходя нет вовсе. Смерти не будет, будет бесконечно повторение невыносимой ситуации, не «ужасный конец», а «ужас без конца».

Именно эта неспособность остановить вращение событий, сцепленных друг с другом, как колесики в хороших часах, придаёт «Сельскому врачу» масштабы воистину космические.

«Приговор» Кафки весьма живо напомнил о загадке процессов 1937 года над «вредителями», когда арестованные «оппозиционеры» охотно каялись, проклинали себя и сотрудничали со следствием, услужливо требуя для себя смертной казни. Крики расстреливаемых «Да здравствует товарищ Сталин!» показывает, что финальная фраза, произнесённая героем, отнюдь не фантасмагория великого сновидца Кафки.

До Великого Террора рассказ выглядел экспрессионистическим гротеском, но товарищ Сталин и товарищ Вышинский убедительно доказали, что это самый что ни на есть кондовый реализм.

Сам Кафка считал этот рассказ одним из своих лучших текстов. Или просто лучшим.

Сегодня день рождения Автора. А ровно месяц тому – 95 лет со дня его смерти. Интересный день. Полностью «в стиле», так сказать.

Классическая проблема современного общества – противостояние Человека и Системы. Именно – «классическая»: вечная, неизбывная, жуткая – но неизбежная, тягостная – но обязательная «к восприятию», непередаваемая смесь реализма и фантастики, некая психоделика в итоге. Модернизм, магический реализм, экзистенциализм. О как.

Рассказывать же тебе, уважаемый потенциальный читатель, о чем сей текст конкретно – это… эээ… по меньшей мере нелогично. Кафку не читают «для восприятия фактологии», это было бы более чем странно. Сравнить же последействие книги можно исключительно с алкоголем, или с чем посерьёзнее даже. Но – точно так же, как и алкоголь – книжка прекрасно «прочищает мозги». Лечит ли она при этом душу, как утверждают некоторые, судить не возьмусь. Хотя – это зависит от того, в каком состоянии орган, на который будет направлено оное «лечебное воздействие». Ежели сильно болит – то…, наверное, возможно.

Но я бы не стал на это рассчитывать

Читал трижды.

Первый раз — в старших классах, в стародавние советские времена. Модно было тогда такие книжки читать, престижно. В тот раз не понял ничего, осталось лёгкое сожаление по поводу «...то ли врут все про книжку-то, то ли я туповат, однако...». Но — задним числом уже, по зрелому размышлению — могу сказать точно: такие книжки (и Кафку вообще) читать когда душа ничего особо не просит и ничего особо не ждёт — бессмысленно и глупо, это чистая потеря времени.

Второй раз — в конце прошлого века, с подачи кого-то из тогдашних политических крикунов: «...все, что у нас, в нашей стране, со всеми нами происходит — это чистой воды кафкианство...». Тогда — понял, что крикуны — правы. Понял и — прочувствовал. Но... как-то отстранённо, без особых душевных терзаний, на уровне некоего факта, или утверждения. Хорошо помню своё удивление некой «искусственностью» ситуации: «...чего они носятся с этим Кафкой..., ну — абсурдизм, ну — философия страха, ну — да, оригинально, наверное, может даже и красиво в плане интеллектуальном неком, но... орать-то так — чего?

Третий раз — сразу после «Улитки на склоне». Потому как — ещё при чтении оной «Улитки...» понял, что резонанс имеет место некий, что мотивы уж больно созвучны, что побуждения чуть ли не тождественны. И вот только ТОГДА — когда душа эаболела не острой болью бунта или равнодушия, а тяжким зудом сопереживания, понимания и сопричастности — вот только тогда стало понятно О ЧЕМ эта книга. Она — для изменённых состояний сознания, которые — уже факт. Она не может быть средством для оных изменений. И понимание возможно лишь постфактум, как отражение в зеркале, когда сам процесс «гляделок в зеркало» интересен настолько, что доставляет это самое интеллектуальное удовольствие. Вне оных рамок книжка — ни о чем

Сложно сказать что-то по существу. Повесть небольшая, а простора в ней и того меньше.

Трудно писать о книге, которая не только входит в университетскую программу, но и принадлежит одному из основателей чешской литературы. Особенно когда возникает ощущение: «Эта книга хорошая, но мне не нравится». Впрочем, это странное чувство скоро исчезает. Кафка в целом не тот автор, которого просто любить. Развлекать или доставлять эстетическое и умственное удовольствие – не его задача.

Сюжет «Процесса» прост. Есть основания согласиться с тем, что это действительно не роман, а повесть. В романе обычно несколько сюжетных линий разных персонажей, которые могут пересекаться или не пересекаться, быть равноправными или иерархично подчиненными друг другу. Но в «Процессе» фактически одна линия – тот самый процесс Йозефа К. Все персонажи связаны с ним, все события подчинены неведомому «процессу». Это упрощало бы текст, если бы не сложновосстановимая связь событий и не мнимая разобщенность героев. Мнимая – потому что между ними всеми определенно существует связь, не только между представителями Закона, но и между всеми остальными. Но постичь ее очень сложно – и читателю, и К.

Как будто для того, чтобы уравновесить трудный, путаный сюжет, Кафка пишет простым и ясным стилем. Так что книга читается легко, несмотря на тяжелые события и гнетущую атмосферу. Единственное – не хватает чувств, написано несколько суховато. Только иногда, в особо важные моменты повествование окрашивают эмоции. Вероятно, это и правильно. Кафка пишет о механизме правосудия, а механизм по определению безэмоционален. Но у любого механизма есть функция, чего нельзя сказать о суде Кафки. Он непонятен и лишен всякого смысла. Можно было бы сказать, что «он этим и страшен», но, кажется, наоборот. Именно поэтому и не так страшен. Наверное, за почти сто лет, которые прошли после создания романа, в жизни стало слишком много абсурда. К нему притерпелись, в нем живем, а пугает нас теперь скорее излишняя системность и логичность.

Стараясь сохранить беспристрастие и из глубокого уважения к автору ставлю свою оценку.