Все отзывы на произведения Георгия Гуревича

rrq64k, 30 марта 2015 г. в 22:10

Роман, без которого я не представляю своего детства.

Роман-мечта, но мечта «весомая, грубая, зримая». Я бы даже сказал рациональная. Первый раз был читан в четвертом классе несколькими вечерами тоскливой вьюжной зимой при свете настольной лампы, оттого, видимо, и образы его запечатлились в памяти особенно ярко и выпукло. Читан раньше Стругацких, гораздо раньше Лема и многих других. Даже раньше «Туманности Андромеды». Поэтому и будущее я долгое время моделировал по нему. Поразило тогда буйство идей (не буду касаться сейчас их актуальности — на тот момент для меня и тысяч других читателей они были актуальны), широкой панорамой мира коммунистического завтра с его устремленностью вперед и заботой о каждом человеке. За последующие пять лет роман был перечитан пять раз — то есть каждый год эта книга снималась с полки. Книга была моя собственная, ее не надо было клянчить у друзей или выискивать по библиотекам. Я сжился с этим миром, и братья Стругацкие пришли на подготовленную почву. Они добавили миру будущего своих красок, еще раз показав, какими могут быть Человек и Человечество.

В очередной раз прочитал роман уже в начале 2000-х. Брал с опаской. Все-таки возраст, время, формация совсем иная... ну и так далее...

Но нет! Опять я оказался в плену магии таланта автора! По мере прочтения вспоминались детали, так поразившие в детстве, и радостно узнавались на страницах нового издания (старое было утеряно, к сожалению). И у вполне взрослого человека, приближающегося к 40 годам, неожиданно сильно защемило в груди — чего же мы себя лишили, отказавшись от мечты! Мы сами в большинстве своём обузили свой мир, лишили его радости познания и стремления к новым горизонтам, но самое главное наше преступление — мы лишили светлой мечты наших детей. И она уже кажется им несбыточной, смешной и нелепой. И ненужной.

... «И с тех пор все тянутся перед нами глухие, кривые окольные тропы» (АБС)... Эх!

«Но до конца света еще миллиард лет... Можно много, очень много успеть за миллиард лет, если не сдаваться и понимать, понимать и не сдаваться» (АБС). Может быть, попробуем еще раз?

Sawwin, 02 января 2015 г. в 21:47

В 1962 году, прочитав сборник «Пленники астероида» я, одиннадцатилетний пацан полез в Большую Советскую Энциклопедию читать статью об Уране, и узнал, что плотность его едва превышает единицу, то есть Уран -- газовый пузырь, который невозможно разрезать на куски. Потом, когда я что-то узнал о гравитации, я понял, какие страшные катаклизмы начнутся в Солнечной системе, если там по новым орбитам двинется четырнадцать планет, равных Земле. Но все эти ляпы перекрывались для меня фразой, что Марс и Венера избегли терраформирования, поскольку на них была обнаружена оригинальная жизнь. А вот Абрам Палей в романе «В простор планетный» с лёгкостью необычайной уничтожает жизнь на Венере, чтобы терраформировать её. Вот из-за этой единственной фразы моя оценка Георгию Гуревичу оказывается в три раза выше, чем Абраму Палею.

И ещё. В конце восьмидесятых мне посчастливилось познакомиться с Георгием Иосифовичем и поговорить с ним. И я, уж не знаю зачем, рассказал о своей мальчишиской критике этой повести. Геооргий Иосифович, чистейший гуманитарий, волею случая ставший не просто фантастом, а фантастом научным, улыбнулся наивной, удивительно доброй улыбкой и сказал: «Но ведь вы полезли в энциклопедию, проверять прочитанное? Значит, я не зря это писал».

Спасибо автору и не надо судить его за то, что он был сыном своего времени.

Ny, 16 декабря 2021 г. в 00:58

Повесть — типичный образчик советской фантастики «ближнего прицела» середины прошлого века. С той только особенностью, что молодой Гуревич совершенно ничего не понимал ни в физиологии и экологии растений, ни в лесоводстве, ни в проблемах облесения степей и песков. Сильно подозреваю, что он и тополь-то плохо себе представлял. Видимо начинающий автор был настолько захвачен самой идей массового создания лесополос, что просто не замечал всех огрехов и глупостей, описанных в книге. Таким образом, повесть имеет две особенности: отлично выписана практическая сторона дела, борьба научных подходов, обстановка трудового энтузиазма, научные искания, отдельно от всего этого великолепна идея быстрорастущих деревьев; но как контраст — почти полное незнание всего, что связано с ботаникой, биологией, экологией. Генетику оставим в стороне — концепции Лысенко тогда ещё шли в главном створе селекции и являлись обязательной базой для любой работы по выведению новых сортов. Здесь автора винить нельзя, да и, как выяснилось с годами, не во всём ошибался «народный академик».

Примечателен тон повести.

Для начала XX века в литературе характерна потребительская тематика (я бы даже сказал «грабительская»): якобы человеку нужно взять от природы благ по-максимуму. А если не даёт, то завоевать, вырвать. Такой порыв понятен — мир был аграрным, слабая производственная выработка не обеспечивала растущих потребностей (всех было много, а всего — мало). Люди нередко ещё голодали. Поэтому призыв «найти, отобрать и съесть» был актуален и лишних разговоров не вызывал. Достаточно вспомнить хотя бы роман Обручева «Плутония», где передовой отряд учёных-разведчиков напоминает шайку конкистадоров, готовящуюся застолбить новые земли — всё, что можно застрелить, препарировать и попробовать на зуб, безжалостно добывается, консервируется в коллекции или съедается. А чего жалеть — у природы-то ещё много!

Позднее, к середине столетия, появляется тема переделки природы. В связи с перестройкой народного хозяйства во главу угла ставится идея управления естественными процессами с прицелом на выжимание из «кладовой солнца» максимума благ. Звучат лозунги: «Найти, поставить на службу человеку, максимально ускорить, если не получается — переделать, чтобы получалось». И этот подход понятен — после всех войн первой половины века опять-таки жилось несладко. И очень хотелось уже не только кушать, но и жить по-человечески в относительном удобстве, а не добывать что-то с топором по лесам. Кроме того, утверждается мысль, что крайне выгодно не убивать и съедать сразу, а создавать и выращивать впрок. Литература тоже была соответствующая — герои проникли в недра планеты, вели титаническую борьбу за повышение темпов производства на 0,2 процента, направляли реки вспять. Квинтэссенцией массовой фантастики того периода я бы назвал рассказ Ефремова «Пять картин».

Наконец, к 70-80 годам, когда более-менее наелись, политика вынужденного «потребления и переделывания» сменяется на призыв к бережному, как тогда стали говорить «рачительному», отношению к окружающему миру. Оказалось, что «богатства надо беречь». Пора бы уже перестать ускорять, перевыполнять, перестраивать, перепахивать, поднимать на штык лопаты и взрывать. Появилось множество книжек-инвентаризаций, в которых рассказывалось о разнообразии и ценности окружающего мира, печатались призывы охранять, сохранять, приумножать и даже исправлять ошибки прошлого. Фантастика отреагировала даже с некоторым опережением — допустим, цикл Другаля «Институт реставрации природы» вполне можно назвать определённой вехой в развитии экологической фантастики.

«Тополь стремительный» относится ко второму периоду. Типичные черты видны невооружённым глазом. Нужно быстро (буквально за 5-6 лет) посадить тысячи гектар лесополос в засушливых областях СССР — для чего нужна такая гонка, естественно, не объясняется. Ну, кроме как порадовать товарища Сталина. И не просто натыкать по пескам что попало, а вывести специальную (новую!) породу — растущую быстро, не требующую воды, с крепкой древесиной, устойчивую к ветрам и болезням, закрепляющую пески. Опять-таки не поясняется чем плохи природные деревья (саксаул, туранга, карагана, сосна) привыкшие к песчаным почвам. Отдельное недоумение вызывает сам тополь, как объект селекции, — он изначально максимально не приспособлен для решения такой сложной задачи. Дерево тяготеет к увлажнённым почвам речных долин (а не к пустыням — оно загнётся там без полива), технически недолговечно (редко доживает до 70-100 лет, большая часть гибнет за 30-50 лет), подвержено болезням и вредителям, обладает очень мягкой, ломкой древесиной (явно не справится с суховеями). Итого, остаётся только быстрый рост. Но тогда, почему не выбраны более неприхотливые родственные деревья — туранга, ива, осина? Автор ничего не поясняет. Вот надо заставить природу и точка! А мозги заставить работать, (как вариант научной программы) такой вопрос не рассматривается, чтобы не преодолевать трудности, созданные на ровном месте? Также не поясняется с каким именно видом тополя опыты ставили изначально (действие повести происходит, главным образом, на территории Украины) — из чего выводили-то новую породу? Зато автор описывает как пришлось отказаться от гибридизации с Тополем чёрным, мол, оказался слишком чувствителен к морозам. Что за чепуха? На территории европейской части СССР и растёт, преимущественно, только Тополь чёрный (или его вариации), а морозы он выдерживает даже сибирские, не говоря уже о мягком климате Украины.

Дальше центральный герой повести профессор Кондратенков начинает искания: обращается к рядовым работникам лесного сектора (трактористам, лесникам, пионерам-лесничим, садоводам) с просьбой отыскать ему самые скоростные экземпляры. Странно, почему «профессор» не обратился к специалистам в профильные ботанические институты, где занимаются физиологией растений? В питомники и ботсады? Там наверняка лучше знают возможности и потенциал разных видов. И не пришлось бы отрывать от дела тысячи занятых людей. Что за кустарщина?

Ладно, получает Кондратенков свой тополь. И начинает по-мичурински его прививать ко всему, что попадается на глаза, для улучшения свойств: к осине, к морозоустойчивым тополям, к засухоустойчивым тополям и т.п. Да ещё и собирается дождаться плодоношения! Это чистая лысенковщина (потомство гибридов, полученное от прививки, не наследует полных свойств привоя и подвоя), но автор этого, конечно, пока не может знать. Да и не в этом суть. Проблема в том, что профессор экспериментирует буквально со считанными экземплярами деревьев, а ему нужны сотни тысяч саженцев. Ну сколько он получит семян от выросших тополей — несколько сотен, ну тысячу. Капля в море. А ждать взросления растений придётся порядка 10 лет. Т.е. сроки провалены изначально. Кроме того, автор не в курсе, что тополь раздельнопол — для получения семян нужны «мальчики» и «девочки». Как он планирует получить семена, если все его немногие экземпляры (если верить тексту, то только один) внезапно окажутся одного пола?

Тут Гуревич вспоминает про черенкование. Вспоминает-то правильно. Но какую чушь городит профессор Кондратенков! «Нужно усилить способность к черенкованию!» — командует он подчинённым. Товарищ автор, обломки веток тополей сами по себе прорастают, упав на мокрый песок. Что здесь не устраивает профессора и куда уж дальше нужно повышать склонность к черенкованию? Вам не кажется, что она от природы максимальна? Такую же чепуху профессор делает, выращивая опытные экземпляры: посадив сразу несколько деревьев в «гнездо», он затем вырубает лишние, оставляя одно самое лучшее. А знает ли профессор, что тополь сразу же даёт корневую поросль? И срубив на деляне лишние деревья, он вместо каждого срубленного ствола создаст несколько новых побегов, поэтому никакого разреживания не получится.

Апофеоз селекционной работы (и научного дилетантизма Кондратенкова) наступает при завершении программы. Горе-селекционерам удаётся вырастить сначала двухметровые, а потом и восьмиметровые деревья за сезон. Планируется выращивать даже двадцатиметровые тополя! Нет, сама по себе картина скоростного роста тополей выписана отлично и даже сейчас вызывает восхищение фантазией автора (да, безусловно, и самой идей тоже). Есть только один убийственный нюанс: дерево, как известно даже школьникам, в ширину прирастает годичными кольцами, образующимися каждый сезон. Толщина годичного кольца едва достигает нескольких миллиметров, а толщина побега первого года менее сантиметра. Чтобы стать «толстым» тоненькому первогодку требуются десятки лет. Зачем нужны скоростные деревья высотой 2-8 метров и толщиной менее сантиметра, выращенные за одно лето? Автор задумался как тополя будут удерживать свой вес при такой диспропорции?

Текст произведения буквально прошит десятками несоответствий и элементарных ошибок. Даже без теории Лысенко. В профессоре Кондратенкове не узнаётся учёный. Это настоящий шаман от науки, который действует методом тыка и не обладает фактическими знаниями по предмету. Огромный жирный минус автору. Неудивительно, что его книга была забыта, хотя программа создания лесополос продолжалась до конца существования Советского Союза и дала хорошие результаты без применения всяких скоростных гибридов. Просто не надо требовать от природы мгновенных чудес. У неё уже полна коробочка возможностей, нужно только рассмотреть их, а не бросаться с прививочным ножом на деревья, пытаясь что-то догнать и перегнать вопреки здравому смыслу.

В связи с критикой повести Гуревича хочется привести короткий рассказ К. Булычева «Это вам не яблочный компот!». Рассказ явно написан по мотивам повести, и в юмористической форме изображает некоторые промахи, допущенные Гуревичем.

Однако, если рассматривать повесть с точки зрения популяризации экспериментальной практики, общественного содействия научной работе, вовлечения неспециалистов и детей в посильную помощь специалистам, творческого энтузиазма и даже определённой доли патриотизма, то перед нами, хоть и хромающий на научную ногу, но довольно любопытный образец советской фантастики ближнего прицела, написанный на необычную тему и вполне удовлетворительно её раскрывающий. Ещё раз повторю, что идея ускорения роста деревьев очень оригинальна и почти не затронута в фантастике. Здесь видно задатки, которые позднее позволили автору вовсю развернуться с подобными необычными предложениями и прочно войти в историю отечественной фантастики.

Я бы определил повесть в творчестве Гуревича как «ученическую».

sergey_niki, 30 мая 2012 г. в 18:44

Повесть Гуревича, Оффмана «Купол на Кельме», одна из тех книг, наравне с Арсеньевым, Федосеевым, определившая мою будущую профессию. Читал в детстве, несколько раз перечитывал, теперь спустя несколько десятилетий с удовольствием прочитал в Знание-сила, с отличными иллюстрациями А. Лурье.

Книга про мужественных людей, первопроходцев. Жаль что в итоге, результатами их трудов теперь пользуются и несметно обогащаются жулики и воры (в Законе, который они сделали под себя).

Soltora, 06 октября 2010 г. в 10:52

А мне очень нравится этот романтический коммунистический идеализм. Я возвращаюсь к книгам Гуревича (и к этой в особенности), когда меня начинает слишком утомлять достоверный психологизм нынешних фантастов и общий эскапизм фэнтези. Да, в человеке много тёмного, да, будущее не выглядит радужным и мир, похоже, катится в тартарары. Но как же тогда жить, если не видеть впереди более счастливой альтернативы? Кто из нынешних фантастов способен создать оптимистическую картинку будущего — пусть не такую розовую и наивную, но такую, которая вдохновляла бы и заставляла верить в лучшее! Разве что — соглашусь — «Полдень» у Стругацких, но и это уже больше классика. Словом, я за такую фантастику.

Zvonkov, 07 марта 2009 г. в 22:48

В этой книге я впервые столкнулся с реальностью фантастики. Когда автор не сочинял, а понимал, о чем пишет. Я пишу сейчас непонятно? Как автор может не понимать? Это частенько случается. В книге «Мы из...» я вдруг понял, что межзвездные полеты невозможны. Что человек привязан к Земле и к земле. Что его не оторвать. Что Земля не колыбель — а мать, Мать — и мы соловно пуповиной сращены с ней. Сращены своей физиологией. Уже став врачом я это понял. А Гуревичу просто поверил. А когда уже изучил медицинские науки и сложнейшую взаимосвязь организма человека с природой — понял. Мы приговорены к жизни здесь. Что должно произойти, чтобы вырваться из материнского чрева? Человек или нечеловек — должен родиться. Мы все еще эмбрионы. И только когда мы без вреда для себя выйдем за пределы солнечной системы — только тогда состоится наше рождение для Вселенной.

crechet.spb, 20 июля 2008 г. в 21:47

Каждую книгу нужно читать вовремя. Некоторым и Пушкин, и Есенин сейчас уже не по нраву, мол, мне бы их заботы!.. Изю Азимова тоже смешно сейчас перечитывать. Просто мы становимся другими и, поверьте мне, не лучше.

Там геронтит, здесь и сейчас гепатит, СПИД, туберкулёз и прочее... Там к звёздам летают, а здесь после Луны затихли. Там каждый взял и полетел, а здесь час тролейбуса ждёшь, потом по пробкам час едёшь... Мечтать не вредно.

Там голосуют за то, кто достоин бессмертия, а здесь с ужасом ждёшь пенсии, когда работать не сможешь...Там наивный всемирный коммунизм, а здесь видимость выбора. Yedem das Siene!..

Роман злободневности не устатил. Просто мы стали себя считать умнее, чем есть на самом деле.

swgold, 04 мая 2008 г. в 00:33

Очень необычная вещь, неведомо как просочившаяся в печать. Для Гуревича, который намертво отпечатался в памяти типичным автором твердой НФ, — рассказ совершенно невероятный. Никакой корелляции с «Функцией Шорина» и т.п. Читаю эту вещь — и грустно становится от того, что автор мог бы быть писателем. А стал — всего лишь фантастом.

montakvir7511, 18 ноября 2017 г. в 11:48

55-ый год на дворе, чем ещё этот рассказ должен быть наполнен, епть? У нас тогда что в стране, просвещенная монархия правила?

В прославляемой и возведенной в эталон западной фантастике типа Золотого типа Века как раз тех времён, процентов у девяносто писателей бравые космические ковбои на шестиногих инопланетных лошадях во имя полуголых сисястых и безотказных в конце прынцесс крошили галактическую флору и фауну, а также разумных обитателей других планет, почем зря. И никто, думаю, сейчас там особо по этому поводу не рефлексирует, хотя КПД писательской деятельности там был реально такой же, как в СССР. На тонну мусора килограмм чего-то реально стоящего и ценного.

Да, были три-четыре десятка из многих сотен, которые сделали имя жанру. Но это капля в безбрежном море фантастики, где авторы-штамповщики, авторы-поденщики добросовестно выполняли социальную установку своего времени. Вывалив языки и наморщив лоб, они кропотливо и ежедневно наполняли свежей унифицированной жратвой многочисленные журналы и антологии, заодно пополняя семейный бюджет. А «пипл хавал», как и сейчас «хавает», не особо заморачиваясь оригинальностью и проработкой сюжета.

В Америке предпочли развлекать, бездумно и, по большей части, бессмысленно. Так, космическая оперетка на один вечерок, прочитал и выкинул покет на помойку. Это чтоб зажатые между пахотой на работе и семейными проблемами работяги хоть здесь по мечтать могли о чем-то великом и грандиозном, но для них несбыточном.

У нас сделали упор на ближний прицел. Техника на службе человека, необьятные возможности терраформирования, осушение болот и орошение Средней Азии. Лунные будни тоже описывали, кто посмелей. И я не уверен, что наш вариант хуже американского. Стране нужно было подниматься из руин войны, для этого требовалось подвигнуть молодежь на вступление в рабочие отряды, например.

Гуревич писал то, что брали и за что платили. Плохо ли писал, хорошо ли, то теперь вилами по воде писано, никак 60 лет прошло уже. Издавали и даже читали, значит нужно это было кому-то.

Не нам, живущим в эпоху властвования романтических вампиров и миллионов попаданцев, осуждать писателя, делавшего своё дело, и даже на благо обществу, возможно.

Девяносто девять из ста нынешних Гуревичу и в подметки не годятся. Даже в этой повести, реально плохой.

Иприт, 04 июля 2011 г. в 13:39

Каждому овощу свое время, каждой книге сво... свой читатель.

Думаю Георгий Иосифович смог бы наваять долгоиграющее произведение читаемое в любое время — типа Звездных рейнджеров или какой нибудь космической чумы. Это легче воспринять — и чума (эпидемия) не фантом а реал, и космопауки — вон они в ближайшем саду (только маленькие) и десантники-рейнджеры наличествуют

Но Гуревича тянет чего то «вдаля»))) в неизвестный никому мир человека будущего. Причем будущего коммунистического — с абсолютно другой социологией и психологией. Это тяжкий труд.

Не экстраполяция нынешнего поведенческого аспекта хомо сапиенс, а попытка просчитать, вслед за Беляевым, Ефремовым. АБС «несколько черточек» человека будущего.

Sawwin, 16 марта 2008 г. в 20:31

Рассказывают, что «Крылья Гарпии» -- самый первый фантастический рассказ Георгия Гуревича, написанный ещё в конце сороковых годов. Когда молодой автор принёс своё произведение в редакцию, он услышал: «Писать следует научно, а не о крылатых девках». Как раз в ту пору шли гонения на космополитов, был окончательно запрещён Александр Грин, так что Георгий Гуревич почёл за благо последовать совету и принялся писать о человеках-ракетах и стремительных тополях. «Крылья Гарпии» он сумел опубликовать лишь через двадцать лет. Георгий Гуревич -- один из немногих писателей, сумевших оторваться от теории ближнего прицела и найти себя в новой фантастике, но ничего подобного «Крыльям Гарпии» ему уже не удалось создать.

Фалкон, 12 июня 2016 г. в 07:05

Помимо исключительно целеустремленного, даже до фанатизма, Германа Шорина, маниакально стремящегося к установлению контакта с иным разумом, рассказ Гуревича содержит массу любопытных нюансов-предсказаний.

1. Дрейф героев на комете сквозь солнечную корону. Надо думать, что когда-то, нечто аналогичное непременно будет реально совершено, хотя бы в спортивных интересах.

2. Обнаружение на комете чужеродной, «не под Солнцем рожденной», жизни. Существует ненулевая вероятность того, что такое возможно.

3. Реальные, даже инженерные, проблемы фотонных кораблей. Как известно, для реального межзвездного полета, аннигиляция в фокусе отражающего зеркала будет светить существенно ярче Солнца и буде такой двигатель запущенным на околоземной орбите, от сожжет все на Земле на сотни километров. Поэтому — старт производится с Луны. Расплавление зеркала (или резонанс) при отклонении режима аннигиляции от заданного как риск для фотонного корабля и источник возможных аварий — это интересует ныне не только фантастов, но и инженеров. Сейчас в фаворе дискообразное облако высокоэнергетических электронов, при воздействии набегающего потока образующее отражающую параболу, абсолютно невосприимчивую к действию звездных температур и надежно выдерживающую излучение от реакции аннигиляции.

4. Наведенная радиация как препятствие для межзвездного полета и способ решения этой проблемы — полет на небесном теле (астероиде). Конечно, нужна совершенно невероятная мощность, чтобы разогнать весящий миллиарды (скорее, триллионы) тонн астероид, вместо относительно легкого корабля. Тут Гуревич как-то легкомысленно отнесся к этой проблеме. Считанное число лет проходит — совершенно недостаточно для роста мощности двигателя в миллионы раз.

5. Крайне любопытное «отклонение» от теории относительности. Согласно Гуревичу, с ростом скорости полета не время замедляется (как у Эйнштейна), а замедляется скорость протекания физических процессов — «Медленнее двигались руки и ноги, ложки и приборы, мышцы глаза и ионы в нервах, медленнее собирались зрительные впечатления, медленнее поступали отчеты в мозг и приказы из мозга, медленнее перемещалась кровь в жилах и молекулы в клетках»

Не знаю, сам Гуревич это придумал или нет, но выглядит остроумно.

6. Возрастание массы с ростом скорости — обычно этот факт игнорируется в сочинениях про межзвездные полеты.

7. Планетная система у Альфы Центавра. По крайней мере, одна планета там имеется; это достоверно установлено.

8. Качественно правильный, но количественно не верный расчет во фразе «Восемь тонн воды на тонну полезного груза...». Это признание того факта, что даже использование самого высокоэнергетического процесса и даже при полете к самой близкой звезде требуется громадное колическтво топлива, существенно превосходящего полезный вес. С этой точки зрения, даже фотонная ракета для межзвездных полетов малоприменима. А ошибка Гуревича количественная. Фотонная ракета испытывает четыре цикла разгон/торможение на прямом и обратном пути. При этом, в каждом случае, звездолет не может расходовать более половины общего запаса топлива (иначе не вернется); стало быть, соотношение начального/конечно веса будет 2 в четвертой степени, т.е. 16, а не 8, как написал Гуревич.

9. Еще одно «противозаконное» отклонение от теории относительности. Дабы преодолеть предел скоростей (скорость света в вакууме), Гуревич предлагает нечто аналогичное движению советской подводной ракеты «Шквал». Если последняя достигает совершенно невероятной скорости, за счет движения в кавитационной полости, путем уничтожения среды, в которой движется ракета, то также Гуревич/Шорин предлагает уничтожать вакуум перед летящим кораблем. Безусловно, непонятно, как все это может происходить. Но если было бы понятно, то Гуревич был бы не фантастом, а величайшим изобретателем всех времен.

Последнее предсказание/предположение является венцом жизни Германа Шорина. Именно благодаря ему, Шорин отказывается от замораживания на 100+ лет и полета к иному разуму (казалось бы, цель жизни достигнута?). Он решает проблему по-своему, в соответствие со своей функцией.

Безусловно, образ Шорина автору удался; и хотя он смотрится исключительно прямолинейным и несколько одномерным; Гуревич, по-моему, этого и добивался.

Из минусов, пожалуй, только сухость изложения, напоминающего хронику; да «черно-белость» прочих персонажей.

Оценка — 9.

chupasov, 29 августа 2009 г. в 21:02

Странный текст (трудно назвать его романом). Есть у Гуревича сборник «Древо тем», где автор щедро раздает сюжетные идеи, так вот здесь, кажется, получилось что-то аналогичное. Большинство тем лишь намечено, дано лишь парой штрихов, дано без однозначного решения, но и без дурацко-надрывной позы, так свойственной представителям ‘четвертой волны’. Многое в ‘научной’ части (излишне, на сегодняшний вкус, затянутой) просто не лезет ни в какие ворота – взять хотя бы проблему освещения электронов… Что-то, впрочем, умиляет, вроде записи в блокноте Президента: «Урожайность – задание химикам» (это уже после того, как генетики вывели все, что выводилось).

С другой стороны — очень лиричный взгляд на пожилого человека, который провел лучшие годы в кабинете, сиречь в Темпограде. Нет, он ни о чем не жалеет, но все же… (глубокомысленное многоточие). И здесь же проблема Возвращения… Да много всего! И главное – отсутствие той задорно-пионерской дидактики, что так свойственна даже лучшим образцам советской фантастики. Т.е. дидактики хватает, но глáза она не режет. Такая вот апология разумного горения, фантастика без (мело)драмы.

В общем, эта книга вряд ли способна перевернуть мировосприятие читателя. Но помещает она читателя в то пространство, в котором хочется поразмыслить. И по духу, по общей направленности, текст Гуревича, на мой вкус, близок блестящим «Запискам динозавра» Б. Штерна. Правда, блеска «Темпограду», к сожалению, не достает.

Фалкон, 19 мая 2016 г. в 21:03

Гуревич попал в десятку, описав неизвестные на тот момент коричневые карлики/планеты-сироты. На мой взгляд, описание даже более адекватное, чем железная звезда у Ефремова.

До сих пор сохраняется реальная вероятность того, что нечто подобное будет обнаружено. Иными словами, «ближний прицел» сработал на отлично.

Но вот дефектная ситуация типа полет без возвращения, уши которой виднеются из произведения Гуревича, весьма неуместна. Хотя и стандартна для аналогичных произведений. На самом деле, никто не дал тому же Бурдаеву возможности полететь на Марс на «Союзе» без возвращения, будучи вооруженным пистолетом, для кардинального решения вопроса. Никакой «приоритет» никакой роли тут не сыграл. И вот Быковскому и Рукавишникову никто не дал возможности облететь Луну раньше амерцев на неотработанном корабле. Это — чистая выдумка. К сожалению, выдумка оказалась заразной. Из рассказа в повесть, из повести в роман кочует это дурацкое измышление; а руководители СССР выглядят, соответственно, какими-то монстрами. Делать из такого дурацкого самопожертвования тему для художественного произведения — моветон.

Так что я склонен считать тему «Инфры Дракона» более приземленной; это чисто тяжелый многолетний полет на негодном корабле к другому солнцу. Этим стоит и ограничится.

Печально, что реальная жизнь внесла коррективы в предсказанное будущее — никто никуда не летит, и не полетит еще лет 100. Просто потому, что некоторые власть имущие предпочитают тратить по 600 млрд. долларов в год на запугивание окружающих, а не на что-то позитивное.

Коммунизма нет; межзвездных полетов нет; мрак.

И только рассказы и повести, аналогичные «Инфре Дракона» порождают в груди щемящее чувство утраты чего-то важного; обязательного; неизбежного.

Гидраэр, 09 марта 2015 г. в 20:18

Хорошее столкновение англасаксонской (т.н. Западной) и русско-советской цивилизаций, на фоне астероидов, метеоритов и сокровищниц планеты Фаэтон.Безусловно социальная фантастика, в которой наши показаны достигшими неких вершин социального поведения, а «они» — примерно на том же уровне что и сейчас.

Надя — убедительна. Другое дело, что человек с традиционалистским мировоззрением может вызывать активное неприятие — но это дело вкуса.

«Псевдоитальянец» Ренис — понятен — этих Ренисов наелись за двадцать лет. Нет правда новомодных веяний — он не гомомексуалист-инвалид, проливающий тонны слез, над отдавленной лапкой котенка. Это жесткий прагматик, специалист.

И собственно все претензии к плакатности — различие в цивилизационном подходе читателя.

Для меня к примеру совершенно ясно, что было бы, если бы плакатно-агитационная (в понимании либителей зап.ценностей) Надя приняла западные ценности (сужу по их же масс-культуре) — дикий секс, устранение ненужного (потребляющего кислород) племянника Рениса. Или наоборот устранение стареющего дяди. И полное радужных надежд, ожидание корабля спасения, в груде богатств.

Да, сказка о «Сияющем Западе» хороша, но абсолютно не имеет связи с реальностью — «они» — это и есть Ренисы. Не нравятся — ну, на Гуревича неча пенять...

terrry, 06 февраля 2014 г. в 20:05

      В романе-утопии «Мы из Солнечной системы» явственно видны попытки автора создать свою целостную модель прекрасного будущего, отличную, не столько в общем идейном, сколько в художественном плане, от мощных концепций И. Ефремова и бр. Стругацких. Автор постарался с максимальной широтой подойти к освещению жизненного уклада, как отдельных людей далекого будущего, так и общества в целом. Здесь мы найдем и сцены семейной жизни, воспитания, и грандиозные проекты по преобразованию планеты, и напряженную повседневную работу ученых в лабораториях. Тема взросления и становления героя переплетается с темой коммунистического самосознания человека – в повествование вводятся конфликты, проистекающие из невероятных научных открытий (ефремовский мотив). В мире, придуманном автором, находится место непосредственным опасностям, подвигу и самоотречению, что как бы подчеркивает его преемственность по отношению к нашему сегодняшнему бытию. Но, в целом, роман выглядит несколько статично, повествование разбивается на ряд отдельных историй, имеющих собственную интригу и кульминацию. Так же, по сути, но более умело, выстроен «Полдень. XXII-й век» Стругацких. В своем рассказе о будущем Земли энтузиаст Гуревич как бы старается объять необъятное, к сожалению, в ущерб стилю и удобочитаемости. Вряд ли стоит упрекать автора фантастического романа в чрезмерно смелом фантазировании, но всё же НАУЧНО-фантастическая, а порой и логическая сторона этого произведения слабовата и напоминает, скорее, некие слегка наивные «научные фантазии». (Тема бессмертия и «машинного копирования» человека вызвали в памяти «Диалоги» С. Лема.) Описания новых технологий, «ратомики», видимо, очень интересны автору, но, подчас, гораздо менее привлекательны для читателя. Душевные переживания героев характерны, скорее, для подростковой литературы. Роман отличается не столько монументальной торжественностью (в чем, к примеру, упрекали «Туманность Андромеды»), сколько постоянной серьезностью всего происходящего, каким-то неизменным лирическим настроением – не хватает толики юмора для придания живости действию.

      Вместе с тем, книга отнюдь не лишена ценности уже потому, хотя бы, что не так уж много было написано коммунистических утопий. В ней достаточно спорных, но достойных обсуждения мыслей. Автор обладает собственным голосом, и чего у него не отнять, так это искреннего (прямо-таки детского) интереса к окружающему миру, к науке, к будущему, в том числе. Это неплохой образец (дорогого многим) позитивного настроя, социального оптимизма советской НФ.

wolobuev, 27 апреля 2019 г. в 14:24

Вот уж не ожидал, что советский фантастический рассказ заставит меня вспомнить эпоху Великих географических открытий. Колумб, Магеллан, Васко да Гама, Герман Шорин... Абсолютно мелвилловский персонаж: несокрушимая воля и фанатичная преданность идее.

От рассказа так и веет романтикой дальних странствий. Не случайно повествование перебивается вставками о шоринских грёзах (отличная находка автора!). Но это не сказочная романтика Грина, а суровая романтика Джека Лондона. Здесь нет места розовым соплям, здесь люди идут напролом, попутно совершая открытия. Реалистичность необыкновенная! Гуревич чуть ли не единственный в советской фантастике показал, сколько трудностей поджидает людей в попытках долететь до звёзд. Обычно в таких произведениях авторы ограничиваются кратким описанием двигателя. Мол, остальное — дело техники и времени. Гуревич же с этого только стартует. А дальше — широкая картина технологических, биологических и физических проблем. Точно ушат холодной воды на прекраснодушных мечтателей, которые после запуска спутника вообразили себе, что уже завтра человечество освоит Солнечную систему. Нет, ребята, нам предстоит расколоть ещё немало задачек, из которых постройка околосветового двигателя — чуть ли не самая лёгкая.

Не буду перечислять все прозрения и догадки автора. Они есть в предыдущих отзывах. Какие-то из них более удачны, какие-то — менее; о чём-то Гуревич вообще не подумал (к примеру, о солнечной радиации на Луне и Марсе). Но за идею астероида как космического корабля — моё уважение. Есть ли вообще хоть один фантаст, который понял, что пилотируемая ракета не подходит для межзвёздных перелётов? А Гуревич это сообразил на заре космической эры! Прозорливость невероятная.

А ещё это — удивительно красивое произведение. Зацените сами: «Своими глазами он увидел голубой глобус на фоне звёзд, глобус с полнеба величиной, с сизыми кудряшками и бирюзовым бантом атмосферы. И другой мир увидел — латунный, с круглыми оспинами, как бы следами копыт, как бы печатями космоса. Голубой глобус съёжился, а латунный вырос, занял небосвод, подошёл вплотную к окнам, сделался чёрно-пёстрым, резко плакатным. Такой непохожий на нежно-акварельную Землю!».

Жемчужина «оттепельной» фантастики.

amak2508, 08 октября 2017 г. в 13:54

Сегодня этот рассказ трудно представить себе, как цельное литературное произведение — художественных достоинств у него просто нет. А вот как свод некой интересной медицинской информации, изложенной в популярной форме, он еще вполне может заинтересовать читателя. Тем более, что кроме этого в тексте ещё присутствуют и разнообразные любопытные размышления автора о том, что такое старость, зачем человеку нужно бессмертие, почему человек не может полностью управлять своим организмом и т.д.

Особняком в рассказе стоит небольшая, но изумительно выписанная шутливая (а в каждой шутке есть, как известно, доля правды) зарисовка об окружающих умирающего человека людях — кто из них что в этот момент думает....

igorgag, 21 августа 2017 г. в 19:38

На эту книгу обратил внимание ещё несколько лет назад, будучи поклонником Г.И. Гуревича. Взялся же за неё сейчас в качестве так называемого дополнительного чтения (типа, на сон грядущий, психологической разрядки ради и т.д.). Впечатление от первых страниц было таким: работали авторы над своим детищем серьёзно, основательно, но стоит ли сейчас это читать, шесть десятилетий спустя? Всё же продолжил чтение, полагая, что пост делать по книге не буду. Вышло однако иначе. Почему?

Главный герой повести, он же рассказчик, Григорий Гордеев — геолог. Впрочем, остальные основные герои — тоже геологи. Да и главный среди них, пожалуй, не Григорий, а Леонид Павлович Маринов, не просто геолог, а революционер в геологии, сторонник новых идей в этой науке.

Собственно, речь в повести идёт о таёжной экспедиции с целью подтвердить — или же наоборот опровергнуть — эти новые идеи. Преподнесена вся эта история очень округло — но не в том смысле, что благостно, умилительно, а внятно, зримо, убедительно, с большим талантом рассказчика (который, я бы отметил, встречается далеко не у всякого писателя, даже из числа так называемых великих). Потом, конечно, с огромным знанием материала, и не только геологического (на взгляд профана по этой части). Интересно показаны люди, обитающие в тех далеких и пустынных местности, через которые прошёл путь экспедиции. Уклад жизни и обычаи туземцев просты, суровы, парадоксальны — с точки зрения горожанина, но, вероятно, неизбежны и единственно возможны в тех суровых условиях, в каких сформировались. При этом ни слова о какой-либо особой миссии жителей тайги, их специального бремени и т.д. Они просто живут — здесь и так и другой жизни, похоже, даже не представляют.

Интересно показана природа сурового края, требования, которые она предъявляют к представителям рода человеческого, рискнувших обосноваться столь далеко от цивилизации. Не хуже, чем у Дж. Лондона, в чём-то более зримо и наглядно.

Работа геолога показана увлекательно, вот что ещё немаловажно! Участников экспедиции немного, всего шестеро, но у каждого свой характер, и драматургия сюжета такова, что характеры эти неожиданно раскрываются по ходу...

В общем, прекрасное произведение — о преданности своему делу, науке, о научном поиске, о нравственных устоях. Талантливо написано — потому и делаю об этой книге пост.

Sawwin, 02 января 2015 г. в 18:51

Как всё это наивно и неправдоподобно! Но ведь год написания 1955, ещё нет ни первого спутника, ничего. А Георгий Гуревич пытается писать об освоении космоса, как о будничной работе. Уже одна эта попытка вызывает уважение.

Рассказ запомнился с 1962 года и сейчас я перечитал его с ностальгической улыбкой и безо всякого отторжения.

Kamil, 20 ноября 2008 г. в 18:28

     Рассказ противоречит роману «Янки при дворе Артура» и, главное, многочисленным подражаниям. Больше чем шутом-рассказчиком человек будущего в средневековом мире стать просто не смог.

    Но не это главное. В рассказе сильно передана тема одиночества в чужом мире. Для героя очень важны воспоминания о Земле. Даже угроза смерти не может заставить его соврать, что его рассказы о Земле — выдумка. В своё время этот рассказ произвёл на меня сильное впечатление.

    В наше время, чтобы всё это передать написали бы роман. А старые авторы коротким рассказом могли...

LENA56, 17 июля 2008 г. в 15:20

Это маленькая повесть, как символ той ушедшей этохи — фантастики 60-х годов прошлого века. Наивность помноженная на наивность и глубочайшая вера в победу коммунизма. Смейтесь кому смешно, но, наверно, можно в классикации и утопию отметить...

Мир и герои живые. Борьба идеологий на осколках разбитого космического корабля и Надежда. Надежда не только имя главной героини, но и смысл всей книги, которяя является частью и далеко не худшей частью эпопеи «Мы из Солнечной системы», вершины творчества Гуревича.

Козлов, 30 октября 2023 г. в 18:59

Прекрасный рассказ без всяких «НО». Прекрасный рассказ о прекрасно проведенном отпуске. О том, как приятно выбраться на природу и каких замечательных людей можно неожиданно повстречать в сельской местности. И, вообще, рассказ о том, как «хорошо в стране советской жить» и сколько еще предстоит впереди свершений. Георгий Иосифович Гуревич обладал великолепным чувством литературного стиля: замечательный, трогательный язык повествования, продуманные характеры, живая речь. Если, конечно, Вы умеете читать с выражением. А не, как обычно, видя умные слова, представляете академическую лекцию. Во многом отношение к рассказу зависит от самого читателя. Мне — нравится. А что может не нравиться? Давайте угадаю: колхозники и комсомольцы летят на Луну и одним своим энтузиазмом заставляют цвести сады в космической пустыне, не встречая не решаемых проблем. Неправдоподобно. Недальновидно. Наверняка, прямое влияние эпохи стремительного подъема советской науки и техники. Когда «светлое будущее» воплощалось в реальность.

  «А между тем подобные взгляды порождают встречающиеся на страницах газет и журналов утверждения, что «действительность обогнала фантазию». Обобщенное утверждение подобного рода абсолютно неправильно, хотя в отдельных конкретных случаях и возможно. Возможно там, где мечта была ближнего прицела, устаревшая уже в момент печатания книги, или же, если речь идет о вещах, написанных за много лет до наших дней. На деле никакая действительность не может обогнать мечту и фантазию. Если бы случилось, что реальность обогнала бы наши мечты, то это означало бы, что люди попросту перестали мечтать.»

  Это слова Ивана Антоновича Ефремова. Написаны они попозже и, я надеюсь, сгоряча, так сказать, под влиянием момента. Ведь люди, оказывается, могут отказаться от мечты при любом удобном случае. Как раз, статья Ефремова была написана в защиту книг, где ни на планету Радуга, ни на Марс ни одну толковую повариху не взяли. А в результате люди там получили кучу проблем. Зато исключительно все — философские. Это к тому, что возможность видеть социальные проблемы и уверенность в том, что оцениваешь их правильно — вещи взаимосвязанные. В рассказе «Лунные будни» Маруся говорит, что её учили кормить людей правильно, ведь в большинстве люди о таких мелочах не задумываются. Через десять лет учить советских граждан чему-то стало не модным. Модным стало придумывать сложные примеры. Работа Маруси — это мелочь. Собственно, в рассказе на неё внимания не обращают. Другим главным героям рассказа: писателю и художнику — интересны точность и правдоподобие. Они хотят запечатлеть удачный случай и уникальную картину. Конечно, писатель может восхититься, воспеть и признать заслуги простого человека. Но эпизод с метеоритом он живописать не может — Маруся о этом не сильно распространяется. Он может только сравнить воплощение мечты в реальность со сказкой. А научная экспедиция на Луну — это только небольшой эпизод. За ним идет грандиозная работа: сначала полетело шестеро, теперь готовят сто двадцать. За каждым своя интересная и важная совсем не сказка. Никакая мечта еще не воплощена. Но уже не интересно. Обычные люди совершают подвиг, не зная о этом. Множество людей вместе меняют настоящее, не замечая пройденного пути. И кто сможет рассказать им о подвиге, кто сможет показать им изменения? Если писателям и художникам нужен отдых, а на отдыхе им нужен столичный ресторан. Писателю хватает такта признать свою очень скромную роль в общем деле. Но он уверен, что читатель сам сможет додумать всю картину целиком. Так же, как художник готов запечатлеть только один эпизод из всей истории. Когда еще подвернется такой счастливый случай?

  Все согласны, что люди Будущего будут мыслить категориями совершенно отличными от наших. Всем понятно, что люди Прошлого были вынужденны мыслить так, как велит эпоха. Но, когда Вас спрашивают умеете ли Вы, вообще, думать — это всегда неприятно. Встретить такой литературный талант — это настоящая редкость. Так что, мне — нравится!

Darth_Veter, 02 июля 2020 г. в 22:59

В дефицитные годы развала СССР я купил авторский сборник Гуревича в букинистической лавке по бешеной цене — 20 рублей (тогда рубль еще не был таким «деревянным», как сейчас). Что меня сподвигло на такую трату? Исключительно, любовь к книгам (в общем) и фантастике (в частности). К тому же, я был под впечатлением рассказа «В зените», который был напечатан в одном из номеров «Техники-молодежи». Думал, весь цикл будет просто шикарен!

Увы, и на старуху порой находит проруха...

Чтением книги я занялся уже в первый год существования России (т.е. в 1992 году), в свободное от преподавания в сельской школе время. Думал, будет чем развлечься в тоскливые зимние вечера, когда за окном метет пурга и жутко воют местные волки. Тогда-то я понял, почему в журнале не опубликовали ВСЮ повесть (или роман, как думает автор). Из всего цикла приемлемыми для меня оказались только две части: уже упомянутый рассказ «В зените» и «Восьминулёвые». Там есть адекватный сюжет, неплохие диалоги и приличный язык повествования. В последнем произведении даже имеется юмор типа саркастически-ироничного. Можно расслабиться и посмеяться, читая книгу у теплой печки.

А вот всё остальное... Честно скажу, даже не помню конкретики, только в душе остался неприятный осадок — это что за халтура такая? Не ожидал такого от одного из корифеев советской фантастики! Честно скажу, что был воспитан только на качественных произведениях и привык к тому, что всякого рода шушваль печатать никто не будет. Но в годы Перестройки это правило уже не работало, и издательства с авторами принялись выпускать всё то, что советская цензура не пропускала. Вот я и попался...

Сейчас я уже более осторожен в покупках: сначала узнаю рейтинг автора, потом читаю отрывок его произведения на ЛитРесе и только потом решаю — покупать или нет. С современными авторами иначе нельзя: халтура и плагиат — часть их творчества. Откроешь рот — туда сразу стая ворон влетит, а заодно — реклама импортных унитазов. Жаль, что цензуру отменили. Я бы лично таким цензором стал и всякую бредятину в магазины не допускал.

Сборник «В зените» я после прочтения кому-то подарил. И всем гурманам того же советую.

Нескорений, 20 марта 2017 г. в 07:56

Идея о том, что человек может взять на себя функции Бога, всегда волновала мечтателей. Так сложилось, что законы Природы установили и закрепили изначальное неравенство стартовых способностей людей — кто-то рождается умнее, кто-то сильнее. Однако, прогресс не стоит на месте, что если наука достигнет таких высот, что появится возможность ликвидировать эту заложенную Природой несправедливость, сделать всех людей одинаково умными и талантливыми? С одной стороны — это очень красивая и благородная мечта, почти утопическая, но всё же мы привыкли задаваться вопросом — а какова цена? Ничто не дается даром, и это также справедливо — какую цену запросит у человека Природа за полученные способности, за превращение в сверхчеловека, возносящегося над массой ординарного большинства?

В повести Г. Гуревича «Таланты по требованию» мы переносимся в мир ближайшего будущего, где открылась новая возможность для повышения интеллекта — после курса инъекций и обучения в спецшколе даже самый обычный и ничем не примечательный ученик становится гением в той или иной области науки. С главным героем, 16-летним подростком по имени Гурий (что недвусмысленно намекает, на то что перед нам альтер-эго автора), мы знакомимся когда он ещё обучается в обычной школе. В начальных главах, где перед нами возникают типичные школьные беты, альфы и омеги, повесть читается неплохо — автор раскрывает стандартные реакции коллектива на новичка, стадный инстинкт большинства, вводит линию первой любви. Однако впоследствии повесть приобретает чисто производственный характер, и живые люди превращаются в манекены.

Изначально мне казалось, что наделение главного героя природной склонностью к изобразительному искусству — потенциально хороший ход, который поможет раскрыть вероятный конфликт между врожденными и приобретенными способностями, что окажется сильнее — полученные способности к математике или тяга к творчеству. Однако, ни этого, ни какого-либо еще конфликта не возникает — героям всё даётся просто и естественно, а где же возможные осложнения, которые почти неизбежно возникают в ходе сложного инновационного эксперимента? Конечно, можно здесь сказать кучу красивых фраз про то, что автор верит в прогресс, в человека и пускай его вера чересчур идеализирована и не содержит темных пятен, но она идёт от сердца. Всё это было бы прекрасно, если бы не было так скучно, читать про сверхлюдей с которыми не случается неприятностей неинтересно.

Такое ощущение, что автор старался поместить в одной повести все волнующие его наблюдения и размышления касательно путей развития человеческой цивилизации — обилие экскурсов в отдельных эпизодах просто заслоняет основной сюжет — здесь и проблемы постройки орбитальных станций, и этапы колонизации Луны, и проблемы экологии. Взглянуть на перспективы приобретения таланта автор пытается с точки зрения ученика, преподавателя, практического специалиста и обычного человека, но каждый взгляд таит в себе поверхностность, явственно не хватает глубины раскрытия психологической подоплеки как главного, так и второстепенных персонажей. Местами интерес пробуждается, когда автор описывает отдельные типажи учеников школы сверхлюдей или говорит о незапланированном положительном эффекте развития таланта, но этого недостаточно.

Лишь в финальной главе автор вспоминает, что нужно быть ближе к народу и вновь акцентируется на чувствах и переживаниях своих героев, возвращаясь к любовной линии, размышляя о той самой плате за получение сверхчеловеческого дара и заставляя героя сделать важный выбор, который решит его дальнейшую судьбу. В целом начало показалось мне многообещающим, а концовка достаточно неплохой, но вот основа текста выглядит неудачно, рассыпаясь на отдельные мысли, идеи, слабо развивая генеральный сюжет. Вера в человека — это хорошо, но помимо этого необходимо дать читателю возможность переживать неудачи центральных персонажей и радоваться их достижениям, полученным через преодоление терний, следить за неожиданными поворотами сюжета, а не заставлять впитывать авторские рассуждения и плавно, лениво дрейфовать в направлении финала.

Jaden Korr, 17 февраля 2017 г. в 20:35

Вроде читал я эту книгу в раннем детстве,в начале 70-х,когда только научился читать.Но почему то она не оставила такой глубокий след как Туманность Андромеды,которую я чуть позже прочитал,а уже в более зрелом возрасте перечитывал неоднократно.В памяти только и осталось имя главного героя-Ким и что то про коммунистическое будущее.В принципе,как помню,понравилось,хоть многое было и непонятно для меня тогда,но и в ТА тоже на тот момент были такие же сложности.Но почему то меня всегда тянуло в мир Ефремова а не в мир Гуревича.

Но все равно с удовольствием перечитаю-все таки это была самая первая фантастика в моей жизни,которую мама принесла из библиотеки,которую так долго пытался вспомнить и найти.поэтому и оценку даю высокую

тессилуч, 11 ноября 2012 г. в 18:36

Незабываемая книга детства и юности. После неё так верилось в светлое будущее нашей планеты. Герои книги живые-сотканы из достоинств и недостатков. Думалось что в ХХ1 веке так и будем жить. Но пока человек не стал таким!

Kamil, 20 ноября 2008 г. в 18:08

    По сравнению с Ефремовым, коммунистическое общество у Гуревича более человечное, тёплое. В таком обществе хочется пожить. Здесь не стальные герои, а живые люди, имеющие право на чувства и даже на ошибки. Меня тронула новелла о материнской любви, когда много лет в аварийном корабле в космосе мать не рисковала запустить двигатели, боясь, что произойдёт взрыв. Отношения матери и сына описаны так душевно.

Ny, 11 сентября 2008 г. в 06:57

В отрыве от романа «В Зените», на мой вкус, рассказ совсем не смотрится. Слишком много непонятного вот так сразу. После же чтения основного произведения достаточно чётко понимаешь чего ждать от рассказа, и интереса он не вызывает. Честно говоря, не понравился он мне при всём уважении к автору. И за набор голых фактов (учебники по физиологии и биохимии и без фантастики пришлось читать), и за непроработанность сюжета (кроме идей и логических связей между ними в тексте мало что есть), и за трагикомическую, достаточно нелепую концовку.

Sawwin, 16 марта 2008 г. в 20:18

В чём-то повесть наивна, в чём-то научно несостоятельна. Астероид не просто оказывается кусочком поверхности взорвавшегося Фаэтона, это именно тот кусочек, где у фаэтонцев хранился золотой запас. И золото лежало не в слитках, и не самородках, а в виде золотой фольги, которую было очень удобно разрезать обычными ножницами и сделать антенну. И на камбузе планетолёта случайно оказался нужный том энциклопедии, где описано, как эту антенну делать. Короче, текст переполнен роялями в кустах. Научность всегда была слабой стороной Георгия Гуревича. А вот тётя Нада получилась как живая. А уж затронуть тему секса в далёком 62 году -- для этого нужно было обладать большой смелостью. «Не обещаю безумной любви, но верность гарантирую», -- конечно проклятый буржуин получил от советской женщины отлуп, но ведь слова были произнесены! За это -- дополнительный балл автору.

Velary, 31 марта 2023 г. в 10:10

Всё-таки homo soveticus — это совершенно особенный подвид человека. Со всеми своими достоинствами и недостатками он создал особую культуру, совершенно непохожую ни на что другое. Так и советская фантастика отличается присущим только ей своеобразием.

Роман «Мы — из Солнечной системы» — это утопия, написанная в тот волшебный период, когда технический прогресс скакал семимильными шагами, человечество собиралось вот-вот заселить космос, а Советский Союз казался незыблемым как скала. И Георгий Гуревич как бы заглядывает в будущее, продолжая линию развития напрямую. Настал мир во всём мире, люди живут всё лучше и лучше, и главная проблема — на Земле стало тесновато, а значит, надо искать новые ареалы обитания.

Как и любая утопия, она местами наивная, местами чересчур гладкая, местами мешает отсутствие конфликта, чтобы можно было переживать за героев. Но это с лихвой окупается атмосферой познания, научных поисков, совместных усилий в решении проблем и просто доброты. Сейчас так не хватает ощущения базовой «хорошести» мира! Поэтому так приятно помечтать, что однажды сбудутся мечты автора и человечество объединится, наука совершит очередной прорыв и перед нами откроется вся Вселенная.

Rajt, 12 ноября 2021 г. в 15:04

Нет, оно конечно, можно обложиться толстыми и умными книгами по астрономии — и провозгласить: «Сие невозможно!» Можно листать монографии по физике (проектированию, сопромату ... нужное вставить) и голосить: «Противоречит законам!» Можно штудировать толстенную «Физиологию человека» и крутить пальцем у виска: «Невесомость так не влияет!» Но... Влияет, оказывается. И даже на деятельность мозга влияет, ну, нонче такое пишут. Все можно. Особенно с кочки зрения 21 года второго тысячелетия. Только рассказ не о том. О чем?

Мечта о мечте, мечта о благе не только для себя, любимого, не только для семьи и ближайших родственников, а мечта о благе для человечества, пусть это и звучит пафосно.

О целеустремленности. О труде. О преодолении пути к заветной цели. О настойчивости в достижении цели.

При полном отсутствии космического экшна, в детстве многие читали его с удовольствием.

Пусть рассказ написан в далеком 1963 году, мне кажется, актуальности он не потерял.

Mishel5014, 12 сентября 2016 г. в 12:34

С моей точки зрения — средне удачная утопия. Многие идеи чудовищны ( вроде застройки океанов, экологическую катастрофу заказывали?). А многое очень хорошо написано. Особенно понравились вкусные бытовые подробности этого мира вроде веселой интернатской чехарды с раздачами то времени, то эфира, то персональных крыльев, или обсуждения завтрака, который прибыл по радио в целый район, или вечерние часы с выбором ужинов или нарядов для модниц. Захватывает по-настоящему драматическое описание борьбы врачей с эпидемией в республике Цитадель. Симпатичные эпизодические персонажи вроде африканской поварихи тети Флоры. Мир, вполне стыкующийся с Полднем Стругацких. Одержимый Шорин вполне бы вписался в экипаж «Тахмасиба». Множество интересных научно-фантастических идей вроде поатомного копирования предметов. Читать со скидками на идеологию 60-х.

Грант, 09 апреля 2016 г. в 20:54

«Мешок открытий» — так называется одна из глав. А можно было бы именно так назвать эту поистине удивительную книгу, с интересом читающуюся и сейчас. Тут вам и релятивистский эффект применительно к космосу, и проекты переделывания планеты, и реактивные ранцы, и сандалии-«иисуски», и браслеты связи (Скайп!), и буксировка айсбергов. И педагогическая система, вызывающая, в общем, интерес — школьникам дарят время. Хороший такой подарок! А в центре повествования — ратомика. То, до чего современным нанотехнологиям ещё ползти и ползти. Вот бы по пальцам посчитать, сколько идей из заложенных в этой книге сбылось! Даже невольно ощущаешь гордость — у поэтов есть Велимир Хлебников, у зарубежных фантастов — Олаф Стэплдон, ну а у нас есть такая книга, «артиллерийской атакой» работающая сразу по нескольким полям научно-фантастических идей.

Но самое важное, конечно, несмотря на стоящую во главе угла ратомику, то, что каждая из идей служит автору для хорошей иллюстрации душ человеческих и разбора мотивов поведения. И в этом плане старушку-Ладу очень жаль, и её счастливой наследнице как-то даже меньше сопереживаешь. То есть, эта книга, может быть, и идеологизирована, но лично я прочитал с немалым удовольствием. А идея практического бессмертия — наверное, самое сильное, что заложено в книге.

Гидраэр, 01 июня 2014 г. в 21:17

Один из запомнившихся рассказов шестидесятых годов. Как иллюстрация к стилю и настроениям советской фантастики времен оттепели — пожалуй лучший. Достижение цели или словами Гуревича «функция» Шорина выписано автором зримо и убедительно, хотя бы и без ярких эмоций . Так ведь и герой рассказа таков, что эмоции не предусмотрены. Все заменяет «функция»

vgi, 04 августа 2012 г. в 17:27

Не припомню, чтобы где-то ещё в читаной мною фантастике так детально разрабатывался этот аспект проблемы. Не «возможно ли читать чужие мысли?», а «нужно ли читать чужие мысли?». Этично ли это? И готовы ли вы, читая мысли других, сами предоставить свои для чтения? Тут есть над чем задуматься. И финал, между прочим, открыт: удалось ли молодому человеку очистить свою голову от неподобающих мыслей, прийдя на встречу с любимой девушкой — этого мы никогда не узнаем.

god54, 30 ноября 2010 г. в 20:33

Просто удивительный рассказ, который не может быть отнесен к фантастике. Но как написано. Это настоящая литература. Какого писателя мы потеряли. И променять талант на дешевые поделки социалистического реализма, зовущие к коммунизму. Просто не укладывается в голове. А может в этом рассказе автор изобразил себя, потерявшего свои крылья в прозе жизни и теперь вынужденного скитаться по страницам журналов с серыми рассказами и искать их.

Sawwin, 17 июля 2010 г. в 05:51

Случилось так, что этот рассказ я впервые прочитал в 1965 году, когда по всей Европе шли чёрные снегопады. Это улетали по ветру наши чернозёмы, уничтоженные суховеями. По радио что-то врали про небывалую засуху, но все знали: это результат необдуманной распашки целины. Исчезли ковыльные степи, а взамен пришли пыльные бури. А в городах вместо обещанного изобилия появились километровые очереди у булочных. И в этих условиях читать исполненное фанфар повествование, как доблестные освоители земель растопили горные ледники, чтобы один единственный раз снять рекордный урожай! Помню своё мальчишеское чувство, когда хотелось схватить автора за грудки и кричать: не смей!

Теперь я знаю, что Георгий Гуревич был неплохим писателем, и лишь остоятельства загнали его в тесные рамки фантастики ближнего прицела. Знаю, но выставить этому рассказу больше двойки всё равно не могу.

Петров Эдуард, 16 июля 2010 г. в 21:41

Даже не знаю, является ли этот рассказ фантастикой. Идея, положенная в его основу, настолько очевидна, что я не удивлюсь, если что-нибудь подобное действительно использовалось или планировалось.

Итак, рассказ читается как совершенно реалистичное произведение и в таком плане заслуживает высокой оценки. Главный герой — чиновник высокого ранга, но человек честный, бескорыстный и настоящий работяга (согласитесь очень редкое сочетание). Рассказ передает дух времени, конечно сильно приукрашенный, но куда же без этого в те времена. Есть в рассказе и социальная нотка: исподволь показано, как на смену поколению энтузиастов и романтиков приходит поколение расчетливых карьеристов.

Очень интересно рассмотреть климатические и экологические последствия изобретения. Главный герой уверен, что растопление горных ледников не нанесет большого ущерба, хотя прекрасно знает, что все реки Средней Азии питаются талыми водами этих самых ледников. Знает он и то, что ледники постоянно «отступают», их площадь сокращается, расходуются «старые», невосполняемые запасы льда. Но возможность оросить дополнительные сотни и тысячи гектаров посевов кажется ему более важной задачей. От людей, призывающих внимательнее просчитать долгосрочные последствия, он отмахивается тем, что площадь, которую подвергнут обработке, сравнительно мала, а там «опыт покажет...». И такая позиция главного героя кажется автору правильной и оправданной. Сейчас, зная, что стало с Аральским морем и Аму-Дарьей, понимаешь что разрушить экологическое равновесие довольно просто, и последствия отразятся на климате целых стран и регионов. В шестидесятые годы прошлого века, когда был написан рассказ, об экологическом балансе еще никто всерьез не думал, и позиция главного героя и автора казалась смелой и дальновидной. С природой еще воевали а не защищали ее от самих себя.

Несмотря на это главный герой все равно вызывает искреннюю симпатию.

Kuntc, 26 ноября 2007 г. в 18:40

Не могу сказать, что плохо, не могу сказать, что неинтересно, но читать сложно – два килограмма идей на страницу текста, раскрываемых тяжелым языком. Думаю, что лет в 15-16 от книги был бы в восторге, а сейчас… Роман все же прочитать, я думаю, стоит – уж больно красивая утопия у писателя получилась. Даже взгрустнул немного, что в похожем мире не живу.

ivanov, 22 ноября 2007 г. в 01:27

Рассказ великолепный, для меня — один из самых запоминающихся. Фантастическая идея несколько странновата (конечно, по сравнению с тем же Мегамиром Никитина просто образец научной достоверности). Сюжет, хотя ничего необычного из себя не представляет, сделан мастерски — изящно, без лишних деталей. Великолепна атмосфера мира иной, высокоразвитой, цивилизации (тут, правда, восприятие несколько усиливает роман). Главный герой естественно практически не прописан, червяк же великолепен, хотя и прост, как, впрочем, и положено машине :) Эмоционально очень сильный рассказ.

ivanov, 13 мая 2007 г. в 04:30

Написано хорошо, читается с интересом. Очень сложная тема влияния 'ратомики' на общество отлично раскрыта, объёмно и без следа занудства, да ещё и показан процесс внедрения. Пока мне ничего подобного у других авторов не встречалось. Очень правдоподобный, живой мир, в котором хотелось бы жить, хорошие герои, динамичный сюжет. В общем, из тех вещей, что стоит читать.

Козлов, 24 декабря 2023 г. в 23:15

За постоянными россказнями о засилии электрических тракторов, жадном проглатывании каждой книги и постоянном поиске «хорошей» фантастики многим читателям теперь и не заметить было ли в советской фантастике что-нибудь выдающееся. В этом и есть единство и борьба противоположностей. Самоуправляющиеся трактора никому не нужны, но мысли остаются только о возможности заиметь самоходную телегу.

  А оказывается, был Георгий Иосифович Гуревич. Были книги о космических просторах. О строительстве новых планет. О невероятных технологиях Будущего. И всё это описано интересно, ярко, впечатляюще. Повесть «Первый день творения» написана, буквально, о первом дне творения. О формировании планет. Человеку такое увидеть своими глазами не дано. Но фантазия писателя способна приблизить Нас к этой картине. Это захватывает.

  Настолько, что на пути читателей встает вопрос: а как это сделать в реальности? Вам — никак. В энциклопедиях написано, что подобное с «ледяными гигантами» проделать невозможно. А фантаст Гуревич смело утверждает, что при исследованиях самой планеты теории не подтвердятся. Изменение баланса в Солнечной системе приведет к катаклизмам. Приведет? А как, если есть план строительства новой Солнечной системы на следующие триста лет и технологии для разрезания гравитационных полей? Последствия будут ужасны! Интересно, а кто-нибудь из увлекающихся в юности научной фантастикой и астрономией стал квалифицированным инженером? Кто-нибудь понял, что части Урана разводят в определенном направлении и порядке потому, что направление вращения Урана противоположно направлению вращения других планет Солнечной системы. А то, складывается впечатление, будто БАМ столько лет строили не просто так. Ведь, даже обычный советский гуманитарий Гуревич со своими «техническими ляпами» знает о минимизации риска. В то время, как современные сограждане о таком и не подозревают, имея за плечами и по несколько высших технических образований.

  Фантастика должна предлагать решения проблем. И более того, фантастика должна предугадывать появление новых проблем. Но Георгий Гуревич прекрасно знает, что все новые проблемы снова придется решать обычным людям. Их, как всегда, не видят за масштабами. Что такое человеческая жизнь по сравнению с мирозданием. И, всё же, мир меняется руками простых людей. Может быть и правда, что Гуревич ошибался в технических деталях. Наверняка, и Жюль Верн ошибался. Но в Человеке хороший писатель ошибаться не должен.

  Оказывается, в «насквозь пропитанной» пропагандой повести самой пропаганды и нет. Есть обычные люди. Почему бы, действительно, просто не сказать, что повесть «Первый день творения» принадлежит своему времени. Что автор писал для молодежи на «великих стройках» и хотел поддержать строителей коммунизма словом. Но, ведь, фантастика должна быть про другое! Люди в Будущем должны быть другими! Так, ведь, теперь и «Интернационал» не поют. Мир, всё таки, поэт коммунистического Будущего. Наверное, и лучшие образцы изучал. Люди в XXIII веке считают век XX героическим. С одной стороны, неплохо было бы вспомнить, что раньше советские люди миллионы жертв считали трагедией и подвигом. А не, как сейчас, делением на шкале клюквометра. С другой, для многих сейчас героизмом считается совершенно другое. Я не сомневаюсь, что есть огромное количество книг, где не из страха перед смертью, а с гордостью в сердце поднимается и подхватывается каждым, пока отовсюду не начинает громогласно раздаваться «Боже, царя храни». Это считается настоящей фантастикой. Фантастикой, потому что такого не будет. Петь такое должен кто угодно, только не Мы.

  С такой точки зрения «Первый день творения» — плохая фантастика. Сразу читается, что перед советскими «великими стройками» стройки Будущего должны выглядеть еще грандиознее. Но повесть не настолько примитивна. Просто, Георгий Иосифович Гуревич решил, что новая фантастика читателям действительно нужна. Они же её так усердно ищут. Показанное Гуревичем не совпадает с написанным в энциклопедиях. Но, ведь, энциклопедичность стала считаться анахронизмом. И Георгий Иосифович использует научную информацию не для описаний, а задавая вопросы. Но вышло так, что любители социально-философской фантастики научными теориями не занимаются. Ждут предупреждений. А Георгий Гуревич строит Будущее, которое люди должны предупредить сами. Он несколько облегчает задачу своим героям. В том Будущем прогресс не останавливается. Человечество решило все проблемы, кроме перенаселения. Ведь любое ограничение Человека — это остановка развития. Современные люди могут и не увидеть плоды своих трудов. Герои Гуревича важность результатов осознают из-за геометрической прогрессии развития. Но и в Будущем люди некоторых вещей не понимают. Например:

«Мир удивился бы также, если бы встретил изобретателя, в одиночку, взаперти вынашивающего идею, ожидающего, чтобы она созрела.»

  А это фундамент, на котором стояла фантастическая литература. В Будущем Гуревича то, что Мы считаем классикой фантастики, отсутствует, как идея. Это совершенно другая эпоха и совершенно другие люди. Без фантастики — это действующая модель Будущего. А как она действует, нужно догадаться самим. Повесть «Первый день творения» многих заставила открыть энциклопедии и прочитать про планету Уран. Это прекрасно. А как насчет разрезания вакуума? О таком в энциклопедиях еще не написали. А, вот, самоуправляющиеся автомобили уже есть. Только строят их не те, кому не интересно.

Козлов, 14 декабря 2023 г. в 10:57

Космическая научная фантастика конца 50-х — начала 60-х в техническом плане только начинала выходить из кризиса идей. Этот кризис определил еще в конце 30-х годов XX века Александр Романович Беляев. И, всё же, что делать, если у вас есть цифры, но нет проверенных примеров? Или есть идеи, но не известно, будут ли они согласоваться с цифрами? Нужно, чтобы кто-то заинтересовался, чтобы кто-то начал проверять. Ведь, как и писал сам Георгий Иосифович Гуревич, люди XX века не могли дожить до того момента, когда можно будет увидеть результаты своих трудов.

  К рассказу «Узники астероида» очень много технических вопросов. Может быть, по этому его автор и остается безымянным. Но, если люди интересуются историей, то собирают все возможные материалы. Для большинства литературный герой является лицом эпохи. И человек XXV столетия находит очень много неизвестных подробностей в фантастическом, пусть даже, биографическом рассказе. Статьи и отчеты читать никому не интересно и в XXV веке.

  Первые полеты в космос для всех открыли эпоху нового технологического прорыва. Советские писатели поняли, что научная фантастика должна поднимать новые, более широкие темы. Мы, конечно же, не можем избавиться от бесконечного нытья бесчисленных гениев по поводу притеснений их непревзойденного свободомыслия. Но, если постараться, можете ли Вы представить, на сколько сложна подобная задача для твердой научной фантастики? Главным для хорошего писателя должен оставаться читатель. И Георгий Гуревич переворачивает ситуацию не на 180, а на 360 градусов. Читателем становиться человек XXV века, а узнаваемый нами по стилю рассказ — историческим документом. То, что в нем неправильно нужно найти и объяснить человеку Будущего. Себе объяснить. Чтобы продолжать идти вперед. А способны ли Вы на подобное, если видите то же самое? Человеку Будущего не интересны приемы идеологической борьбы — для него она, просто, была. Он не замечает технических ляпов. С подобной техникой он не знаком. Он, даже, не задается вопросом: был ли автор этого рассказа хотя бы раз в космосе. Рассказ же о приключениях в космосе. Человек Будущего не специалист — так же, как и Вы — и не понимает, что большая часть рассказа — вымысел. Но — так же, как и Вам — ему интересно читать фантастику. Потому, что научная фантастика заинтересовывает и помогает идти к новым открытиям. Вопрос о золоте на астероиде остается не решенным сотни лет. Есть три теории. Но безымянный автор фантастического рассказа предлагает четвертую и самую убедительную. Золотые листы с выдавленными на них клеточками. Может это перфокарты или, может, звуковые пластины? Помнят ли еще люди Будущего о перфокартах и звуковых пластинах?

  Георгий Иосифович Гуревич ставит в своих произведениях о Будущем очень сложные философские вопросы. Я, лично, еще не встречал писателя, для которого прорыв в фантастике, как в жанре, настолько важен. Но похоже, любовь к фантастике — это нечто другое. И легендой Георгий Иосифович не стал. Или перестал быть. Точно так же, как безымянный автор «Узников астероида». И так же, как обычный «космический мусорщик», в будущем всего лишь зажигающий новое солнце. Просто, надо — значит надо. И когда-нибудь, кто-нибудь заметит.

Sygsky, 11 февраля 2023 г. в 12:50

Отличная вещь! Читал в первом издании, легендарного «Профтехиздата». Рекомендую, оформление — самое подходящее для данной книги, Сам Макаров не сделал бы лучше!

Написано в стилистике сталинского неоромантизма. Можно назвать это и реалистичной советской фантастикой.

Гуревич большой специалист создания атмосферных произведений. Здесь он погружает нас в атмосферу великих сталинских строек, для которых нет препятствий в виде коррупции, ресурсно-колониальной администрации Кремля и «министерства правды». Гуревич же, в той эпохе, специалист министерства будущего!

Цитаты (есть весьма актуальные):

Внезапная смерть всегда потрясает людей, стариков в особенности. Время бежит быстро, когда оно заполнено заботами. Не опоздать бы на совещание, внучке купить куклу, взять на август путевку, заказать книжные полки, сдать работу в первом квартале и немедленно приступить к новой, самой важной. И вдруг вмешивается костлявая рука и вычеркивает нас из домовой книги. Для чего же было заказывать полки и покупать путевку в Кисловодск?

...отец мне говорит: «При коммунизме будут новые люди». Я тоже хочу быть новым человеком. А что такое — новый человек? Отец говорит: «Это тот, кто умеет работать по способностям, не для зарплаты». Понимаешь — трудиться в полную силу и не потому, что учителя требуют... или заработать надо.

Могучая промышленная держава может получать товар по себестоимости. Отсталая страна приплачивает за отсталость, за экономическую зависимость, за отсутствие средств, за слабость и бедность. И приплата раз в двадцать больше нормальной цены.

Каждая девушка ищет то, чего ей не хватает в жизни. Некрасивые мечтают, чтобы в них увидели девушку, красивые — чтобы, в них увидели человека.

Все сложные машины непрочны. Конструкция должна быть проста, проста, как пушкинская отрока, так проста, чтобы любой дурак сказал: «Над чем же вы голову ломали? Так и надо было делать с самого начала».

Не ругай покупателя, за уши в лавку его не втащишь. Лучше ты бей конкурента, чтобы не было других лавок в окрестности. Тогда покупатель сам к тебе прибежит.

Может быть, ваши угнетатели оказались сговорчивее именно потому, что они помнили об Октябре. Может быть, в Октябре у Зимнего дворца русские рабочие проливали кровь и за вашу свободу...

Моя оценка +10. Книга из тех, что могу перечитывать бесконечно. Сюжет полный, слитный, плавный, географический и захватывающий одновременно.

Etamin, 31 июля 2020 г. в 21:37

Если вдуматься, то оригинальная на первый взгляд идея окажется бессмысленной, а главный герой выглядит как откровенный себялюбец и неприятный человек.

Просидеть, как ГГ, всю активную часть жизни в этом ящике, лишив себя почти всех удовольствий и возможностей земного существования? Да и смысл такого долгого сидения? Автор пытается аргументировать в книге важность Темпограда, но как-то забывает о том, что для прогресса науки недостаточно собрать в одном месте 100 умов и назвать их академией. Нужны еще эксперименты, установки, вся научная индустрия, живое общение тысяч ученых разного класса — и так далее. А прочий персонал Темпограда — за какие коврижки они согласились убить лучшие годы жизни внутри коробки? Ради прогресса?

Сам же ГГ — пусть даже образ и условен — просто так бросает родителей, родственников, друзей, любимую девушку, влезает в коробку, через, допустим, лет 15 находит там себе женщину, когда приходит время, отправляет беременную жену наружу, сам остается сидеть в Темпограде дальше и даже не вспоминает о них. И т.д.

Я понимаю, конечно, что снаружи прошел всего месяц-другой, но тем не менее — поставьте себя на место близких этого человека. которым к концу летних каникул вместо любящего сына и жениха, надежды и опоры в жизни, сваливается на головы больной старик — и подумайте, на фиг оно все было нужно.

Такими дикими вывертами страдала если не вся советская «гуманистическая» НФ, то значительная ее часть

LaTempliere, 27 февраля 2020 г. в 13:31

В связи с отсутствием в сети некоторое время назад засел за обычные бумажные книги...

И вот наконец-то удосужился почитать книгу Георгия Гуревича «Беседы о научной фантастике». Писатель и фантаст и литературовед и критик в одном лице..

Книга очень даже неплохая, но начинать беседу с социопатической фантасмагории сумасшедшего ирландского священника Свифта я бы не решился даже в страшном сне.

Из плюсов книги — хороший разбор «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова (несмотря на дружбу автора с Ефремовым).

Задел меня в книге один пассаж:

«Не всякие приключения хорошо сочетаются с фантастикой. Почти не было у нас военной фантастики. Почему? Потому что войну мы считаем трагедией, описываем всерьез, тут выдумки неуместны. Придавать врагу небывалое оружие? Зачем же преувеличивать его силы? Описывать небывалое оружие у нашей армии? Зачем же преуменьшать военные трудности? О войне надо рассказывать точно. Трудные были у нас победы, кровью достались.»

В принципе, я соглашусь с Георгием Иосифовичем, хотя современные, невесть откуда вылезшие, писатели-«фантасты» с ним в корне не согласны, судя по обилию всякого рода попаданцев, засланцев и прочих «-цев».

Ну да бог им судья.

А дальше Гуревич обнаруживает своё полное незнание:

«В западной же фантастике, в отличие от советской, постоянно смакуется тема будущих нашествий из космоса, сражений в космосе, колонизации планет, избиения космических дикарей.

Помимо военной там выпускается чисто развлекательная фантастика: «космической оперой» называют такого рода литературу, ни глубины, ни правдоподобия от нее не требуется...»

Вот это да!

Но какое отношение имеет космическая опера и выше перечисленное к ВОЕННОЙ фантастике? Это боевая космическая фантастика, но не военная в классическом понимании.

При всём этом в книге упоминается трилогия Сергея Снегова «Люди как боги», являющаяся классической космооперой...

Error, 14 августа 2017 г. в 08:36

Произведение весьма многоплановое, неоднозначное и многоуровневое. Человек прожив большую часть жизни (по нашим меркам людей 20 — 21 века), подходит к некоему барьеру, перед которым стоит особая зададача — систематизировав прожитое подвести определённый жизненный итог и сделать дальнейший вывод о конструктивности продолжения своей жизни, необходимо ли продливать омолаживаясь своё пребывание на Земле. Не стоит задаваться вопросом : «А не поздно ли, в шестьдесят то лет?» Думаю, что нет. Хотя подобный вопрос стоит задавать себе всегда и круглый год. Но дело в другом ещё — на мой взгляд автор подталкивает читателя к мысли поиска собственного, своего таланта и дела всей жизни. Не пустого и обезъяньего копирования других, только потому, что это приносит какой — то материальный достаток и сиюминутное удовлетворение, не потому, что зависть к чужому таланту и его творениям поедает тебя, выявляя твою заинтересованность не своим, а чужим делом, показывая твою же пустоту и незнания собственной природы. А только потому, что стоит понять, что именно ты можешь делать хорошо, что нравится делать ночи на пролёт, что наполняет тебя безудержной энергией. И не смотря ни на что и ни на кого, ты готов ЭТО делать всегда. «Не желай того, не стремись к тому, где ты ничего не можешь. Не будет желания, уйдут и страдания.»

Произведение Г.Гуревича сродни в этом плане с повестью С.Гансовского «Побег», в котором ставяться те же вопросы и проблемы : «Познай самого себя!» Нужно ли человеку то, что есть для него чужим, и стремясь за чужими достижениями он пытается нести двойной груз. Первый — чужой, наваливая на себя чемодан без ручки, совершенно непонятных его сознанию (и подсознанию), чужих принцыпов и жизненных нароботок. Второй — свой, которы скарбом весит невостребованным потенциалом всю сознательную жизнь пока не пройдёт активный этап воплощения.

Стоит ли тогда тратить своё время на походы в ответвления и ненужности, чтоб уже приблизившись к своему концу, проще говоря к смерти, где все мы ОБЯЗАТЕЛЬНО! будем, тратить на бездарные копирования других. «И что за радость человеку, который приобретя весь Мир душу свою потеряет?»

P.S. «Произведение Г. Гуревича неплохое, но лично меня утомляет его язык, воплощение. Уж, как на мой взгляд, скучнова — то и немного нудно пишет. Да, талантливо, да хорошо, но воплощение хромает. Впрочем как и «Приглашение в зенит» — неплохо, но нудновато затянуто и выписано.

Sawwin, 06 августа 2015 г. в 20:40

По сравнению, скажем, с «Человеком без лица» Альфреда Бестера, написанным на ту же тему и вышедем на русском языке в 1972 году, повесть Гуревича выглядит наивно и, как бы сказать, провинциально. Но есть в ней некая камерность, обращение не к абстрактным идеям, а к конкретному читателю. Одна из последних сцен, когда врач-психиатр проводит обследование симулянта, так и просто хороша. Но главное достоинство повести является и главным её недостатком: написанная в спокойной неторопливой манере, она кажется необязательной. Вряд ли кто-нибудь назовёт ей в числе любимых своих произведений. И даже, если перечислять произведения непосредственно Георгия Гуревича, повесть вспомнится далеко не в первую очередь, если вспомнится вообще.

Дженнер, 04 января 2014 г. в 19:59

Одно из самых убогих и примитивных произведений фантастики, которые читал. Помню, первый раз прочел еще в детстве — чуть не стошнило от казарменной вони, которыми так и разили страницы. Автор — «фантаст» в худшем значении. Л.Толстой писал, что выдумывать можно все, но не психологию. Г.Гуревич психологию своих картонных героев выдумывает от начала до конца. Трое спасшихся на астероиде астронавтов: она — спортсменка, комсомолка, героиня и т.д. (разумеется — наша), он — гнилой буржуазный интеллигент, астроном, итальянец (не наш — понятно) и его племянник. И чем же занимаются чудом спасшиеся люди на необитаемом астероиде, люди, к тому же не старые и разнополые. Казалось бы, случившееся должно подтолкнуть их друг к другу. Черта с два! Они ведут идеологические споры! При этом тов. Надежда воспроизводит худшие тексты книжонок из серии «В помощь агитатору и пропагандисту» с их ужасной тупостью и казарменной идеологией. Да худшей карикатуры на коммунизм не придумал бы самый изощренный антисоветчик. На фоне Надежды итальянец смотрится просто симпатично. Он — хотя бы живой человек с человеческими чувствами, а не запрограммированный агитпропом биоробот. Думаю, что такие книжонки, как эта немало поспособствовали созданию отрицательного образа советской системы и конечной гибели СССР (надеюсь — временной). При том, что автор этого искрене не хотел.   Но что поделаешь — произведение живет отдельной от автора жизнью.Даже произведение глупое и бездарное.